• Современная серия, #2

Глава 56

 Глядя в зеркало, Мэтт завязывал черный галстук-бабочку с той же холодной тщательностью, с которой делал все остальное последние два дня. Совсем недавно он грезил о Мередит, стоявшей рядом с ним во время приема гостей, но теперь все мечты рассеялись. Хватит! Он не позволит себе думать о ней, вспоминать или испытывать прежние чувства. Он навсегда выбросит ее из головы и сердца, и страстно этого желает. Самым сложным было поручить Пирсону сообщить ей о разводе. Дальше все пойдет гораздо легче.

 — Мэтт, — объявил отец, входя в гардеробную и озадаченно хмурясь, — кое-кто хочет тебя видеть. Я велел охраннику впустить даму. Говорит, что ее зовут Кэролайн Бенкрофт. По-видимому, это мать Мередит, и ей срочно нужно поговорить с тобой.

 — Избавься от нее. Не желаю иметь ничего общего с теми, кто носит фамилию «Бенкрофт».

 — Есть одна причина, по которой я распорядился впустить ее, — продолжал Патрик, храбро игнорируя холодное раздражение сына. — Она хочет потолковать с тобой о бомбах, подложенных в магазины. Говорит, что знает, кто за этим стоит.

 Мэтт на мгновение застыл, но тут же пожал плечами и потянулся к смокингу.

 — Передай, пусть обратится в полицию.

 — Поздно, я уже впустил ее. Она здесь. Выругавшись себе под нос, Мэтт развернулся и понял, что отец действительно имел дерзость привести женщину к нему в спальню. На какую-то долю секунды необычайное сходство между Мередит и этой хрупкой женщиной ударило в сердце. Он пристально уставился на Кэролайн, скрывавшую нерешительность и робость за маской железной невозмутимости. Мередит унаследовала от нее волосы и глаза, но не скульптурно-точеные черты лица. Однако уже этого сходства было достаточно, чтобы Мэтту захотелось выкинуть ее из комнаты с глаз долой.

 — Насколько я поняла, у вас гости, и я не вовремя, — настороженно начала она, шагнув вперед и мгновенно забыв о пробиравшемся к двери Патрике, — но мой самолет только что прилетел из Рима, и у меня не было иного выбора, кроме как сразу же приехать сюда. Видите ли, по пути сюда я поняла, что Филип, вероятно, откажется видеть меня, не говоря уже о том, чтобы поверить, а если бы Мередит и согласилась, в чем я сомневаюсь, у меня нет ее адреса.

 — Да, но откуда вы знаете мой, черт возьми?! — потребовал ответа Мэтт.

 — Вы ведь муж Мередит, верно?

 — И вот-вот стану ее бывшим мужем, — неумолимо заявил Мэтт.

 — Вот как… — запнулась Кэролайн, изучая недружелюбное, замкнутое лицо человека, за которого вышла замуж ее дочь. — Кажется, мне очень жаль слышать это. Но, чтобы ответить на ваш вопрос, должна сказать, что я выписываю все чикагские газеты, и недавно там был большой репортаж об этом здании и вашей квартире.

 — Прекрасно, — нетерпеливо рявкнул Мэтт. — Теперь, когда вы уже все узнали и пробрались сюда, что хотите мне сказать?

 Кэролайн немного поморщилась, но тут же неожиданно улыбнулась:

 — Вижу, вам пришлось иметь дело с Филипом. Очень многие люди после общения с ним не могут равнодушно слышать его имя.

 Этого оказалось достаточно, чтобы Мэтт коротко, мрачно улыбнулся.

 — Почему вы пришли ко мне? — спросил он, делая усилие казаться вежливым.

 — На прошлой неделе Филип был в Италии, — начала Кэролайн, расстегивая красное шерстяное пальто и разматывая шарф. — Их его слов я поняла, что он считает, будто именно вы стоите за этой историей с бомбами, подложенными в магазин «Бенкрофт», и считает также, что вы собираетесь захватить «Бенкрофт энд компани». Но он ошибается.

 — Приятно слышать, что хоть кто-то так считает, — язвительно отозвался Мэтт.

 — Я не считаю, я знаю.

 Выведенная из себя его равнодушием и отчаянно стремясь заставить его поверить ей, Кэролайн начала говорить быстрее:

 — Мистер Фаррел, я владею большим пакетом акций «Бенкрофт энд компани», и полгода Назад Шарлотта Бенкрофт, вторая жена Филипа, позвонила мне. Спросила, не хочу ли я воспользоваться шансом отомстить Филипу за то, что развелся со мной и отнял Мередит. Шарлотта возглавляет компанию «Сиборд индастриз» во Флориде, — не к месту добавила она.

 Мэтт вспомнил, как Мередит упоминала о жене своего деда.

 — Она унаследовала фирму от мужа, — сказал он, нехотя вступая в разговор.

 — Да, и превратила ее в огромную холдинговую компанию, владеющую множеством корпораций.

 — И? — осведомился он, видя, что Кэролайн колеблется.

 Она присмотрелась к Мэтту, пытаясь определить, что он испытывает в этот момент, но лицо оставалось замкнуто-отчужденным.

 — А теперь Шарлотта пытается прибавить к своим владениям «Бенкрофт энд компани». Спросила, не соглашусь ли я голосовать своими акциями в ее пользу, если она скупит достаточно, чтобы приобрести контрольный пакет. Она ненавидит Филипа, хотя вряд ли догадывается, что мне известна причина этой ненависти.

 — Уверен, что он дал ей для этого тысячи причин, — иронически вставил Мэтт, отворачиваясь и натягивая смокинг.

 Дверной замок непрерывно жужжал; в спальню доносились обрывки беседы. По-видимому, гости все прибывали.

 — Она ненавидит Филипа, — упорно повторила Кэролайн, — потому что хотела заполучить его, а не отца и из кожи вон лезла, чтобы затащить его в постель, даже после того как обручилась с его отцом. Но Филип и знать ее не желал, а как-то раз терпение его лопнуло. Он сказал отцу, что Шарлотта — просто грязная, продажная шлюха, которая хочет выйти за Сирила ради денег, а сама вешается на шею ему — Филипу. Он сказал правду, но Сирил был влюблен в нее и винил во всем сына, хотя поверил ему и отложил свадьбу. Шарлотте, которая в то время работала секретарем у Сирила, пришлось ждать несколько лет, прежде чем тот решился жениться на ней. Так или иначе, несколько месяцев назад я сгоряча пообещала Шарлотте, что, возможно, проголосую за нее, когда она попытается захватить компанию, но у меня было время подумать. И я изменила решение. Конечно, Филип кого хочешь способен довести собственными глупостью и упрямством, но Шарлотта — истинное воплощение зла. У нее нет сердца. Через несколько недель она позвонила и сообщила, что кто-то еще скупает акции «Бенкрофт»и поэтому они поднялись в цене.

 Мэтт знал, что всему причиной он, но ничего не ответил, и Кэролайн продолжила:

 — Шарлотта впала в панику. Она пообещала, что пойдет на все, лишь бы добиться понижения курса, а уж потом сделает попытку захвата. После этого я сразу же услышала о бомбах, подложенных в магазины в самый сезон рождественской торговли, и котировка мгновенно упала.

 Наконец-то Мэтт получил недостающую часть головоломки — мотив, которым руководствовалась Шарлотта. Основной ее целью было нанести ущерб не зданиям, а деловым операциям. У Шарлотты Бенкрофт имелись личные мотивы, и кроме того, достаточно денег, чтобы сначала осуществить захват корпорации, сильно задолжавшей банкам, а затем выждать, пока «Бенкрофт энд компани» вновь начнет приносить доход.

 — Нужно сообщить полиции, — сказал Мэтт, поворачиваясь к телефону, стоявшему на ночном столике.

 — Знаю, — кивнула Кэролайн. — Вы сейчас туда звоните?

 — Нет. Хочу все рассказать человеку по имени Олсен, у которого есть связи в местной полиции. Завтра он отправится туда с вами и сделает все, чтобы вас не приняли там за помешанную или, того хуже, не выставили подозреваемой в шантаже и терроризме.

 Кэролайн, не шевелясь, с окаменевшим от изумления лицом ждала, пока Мэтт набирал код и номер другого города и приказывал некоему Олсену первым же самолетом вылететь в Чикаго. И все для того, чтобы помочь почти незнакомой женщине!

 Кэролайн изменила первоначальное мнение о Мэтте как о самом неприступном человеке из всех, кого встречала, и решила, что Фаррел попросту не желает иметь ничего общего с семейством Бенкрофт, включая и Мередит, судя по тому, как он холодно объявил, что вскоре станет бывшим ее мужем.

 Повесив трубку, он записал два телефонных номера в блокноте и оторвал листок бумаги;

 — Вот номер домашнего телефона Олсена. Позвоните ему сегодня вечером в любое время и условьтесь о встрече. Второй номер мой на случай, если у вас возникнут проблемы.

 Он повернулся к ней, и Кэролайн заметила, что в глазах больше нет враждебности. Он по-прежнему держался отчужденно и, очевидно, не желал иметь с ней никаких отношений. Но оттаял достаточно, чтобы сказать:

 — Мередит упоминала, что вы снимались в кино. Я пригласил сегодня весь вокальный состав оперы «Ночной призрак»и еще сто пятьдесят человек гостей, многих из которых вы, возможно, знаете. Если хотите остаться, мой отец представит вас.

 Когда они вошли в гостиную, вечер был в самом разгаре.

 — Я предпочла бы, чтобы меня не представляли; — поспешно ответила Кэролайн. — Не имею ни малейшего желания возобновлять знакомство со старой чикагской гвардией из высшего общества.

 Но, глядя на официантов в черных курточках, разносивших напитки роскошно одетым женщинам и мужчинам в смокингах, она поколебалась. Кто-то играл на рояле, и нежная музыка вплеталась в негромкий шум беседы и взрывы смеха.

 — Хотя… хотя я не возражала бы против того, чтобы остаться ненадолго, — объявила она с неожиданно задорной улыбкой, превратившей ее в молодую тридцатипятилетнюю женщину.

 — Когда-то я обожала такие вечеринки, и было бы забавно остаться и попытаться понять, что я такого в них находила.

 — Дайте мне знать, когда поймете, — сказал он с очевидным безразличием.

 — Почему вы даете приемы, если сами ими не интересуетесь? — нерешительно спросила она, в который раз поражаясь этому странному, загадочному человеку, за которого вышла замуж ее дочь.

 — Сбор за завтрашний спектакль пойдет на благотворительные цели, — пожал он плечами.

 Мэтт повел ее через толпу к тому месту, где стояла его сестра, поглощенная беседой со Стюартом Уитмором, и представил ее Кэролайн Эдварде. Он отметил, что Уитмор и Джули успели понравиться друг другу, и пожалел, что Познакомил их. Встречаясь с Уитмором, он каждый раз будет вспоминать о Мередит, особенно о той злосчастной встрече в конференц-зале, когда Мередит вложила в его руку свою и пообещала верить. Она не смогла выполнить обещание ни тогда, ни потом, в куда более серьезных обстоятельствах. И все потому, что для нее он по-прежнему оставался грубияном и ничтожеством. Мередит никогда не заподозрила бы Паркера или любого человека своего круга в убийстве и терроризме. Мэтт был нужен для постели, но и только. Она с самого начала отказывалась переехать к нему. Конечно, ей нравилось спать с Мэттом, но когда дело дошло до того, чтобы объявить всему миру об их отношениях, жить вместе как муж и жена, не смогла заставить себя сделать это.

 Мэтт уже шагнул вперед, чтобы вступить в роль хозяина, но тут Кэролайн положила руку ему на рукав.

 — Я не останусь надолго. Так что лучше попрощаться прямо сейчас.

 Мэтт кивнул, поколебался и заставил себя заговорить о Мередит.

 — Стюарт Уитмор — друг и адвокат вашей дочери. Если сумеете завести о ней разговор, он может многое рассказать. При условии, конечно, что вам интересно.

 — Спасибо, — запинаясь, выговорила Кэролайн. — Мне очень интересно.

 

 К тому времени как Мередит вошла в вестибюль дома, где жил Мэтт, ее буквально разрывали противоречивые эмоции. Сомнения одолевали ее. Умно или глупо она поступает, решаясь встретиться с ним в разгар вечеринки, где наверняка полно гостей, особенно сейчас, когда он так зол на нее, что настаивает на немедленном разводе. Вполне возможно, он попросту велит выкинуть ее из дома на глазах у всех собравшихся, и она не была вполне уверена, что не заслуживает подобного обращения.

 В отчаянной попытке ослабить его сопротивление Мередит надела самое вызывающее вечернее платье, черное, шифоновое, с открытой спиной, узкими бретельками и глубоким треугольным декольте спереди, расшитое крохотными черными бусинками в виде сложного узора из переплетающихся цветов и листьев, покрывавшего корсаж, проходившего под мышками и обрамлявшего низкий вырез сзади. Одержимая желанием выглядеть как можно лучше, Мередит провела почти час перед зеркалом, укладывая волосы, и в конце концов все же зачесала их наверх и распустила по плечам. Правда, покрой платья требовал куда более сложной Прически, но распущенные волосы придавали ей юный и наивный вид, который, как надеялась Мередит, поможет смягчить Мэтта, когда она попытается заговорить с ним. Для этого она готова была даже заплести косички, если бы была уверена, что это подействует!

 Охранник в униформе проверил список, и Мередит облегченно вздохнула, увидев, что Мэтт не успел вычеркнуть ее имя. Чувствуя, как подгибаются колени и дрожат ноги, она с тревожно колотящимся сердцем поднялась на лифте в пентхаус и тут же столкнулась с препятствием, которое меньше всего ожидала встретить. Когда она нажала звонок и дверь распахнулась, на пороге встал Джо О'Хара. Он мгновенно шагнул вперед, загораживая ей дорогу.

 — Мисс Бенкрофт, — холодно сказал он, впервые не зазвав ее «миссис Фаррел», и сердце ее на миг сжалось от боли, — Мэтт не желает иметь с вами ничего общего. Я сам слышал, как он это говорил. Мэтт хочет развода.

 — Ну а я не хочу, — решительно объявила Мередит. — Пожалуйста, Джо, впустите меня. Я смогу переубедить его.

 Приземистый крепыш поколебался, разрываясь между верностью к Мэтту и искренней мольбой, сиявшей в огромных аквамариновых глазах. Из глубины квартиры до них донеслись взрывы смеха'.

 — Не думаю, что вам стоит пытаться, и, кроме того, здесь не время и не место. Полно народу и репортеров.

 — Прекрасно, — кивнула она с куда большей уверенностью, чем чувствовала. — Значит, они могут немедленно помчаться и рассказать всему свету, что мистер и миссис Фаррел провели этот вечер вместе.

 — По-моему, существует куда больше шансов на то, что они расскажут всему свету, как он вышвырнет тебя отсюда, да и меня заодно за то, что ослушался приказа, — угрюмо пробормотал Джо, но отступил, и Мередит порывисто обняла его.

 — Спасибо, Джо.

 И тут же поспешно отстранилась, слишком нервничая, чтобы заметить, как Джо покраснел от удовольствия и смущения.

 — Как я выгляжу? — пролепетала она, внезапно охваченная запоздалыми сомнениями и приподняла обеими руками подол юбки, словно намереваясь сделать реверанс.

 — Прекрасно, — грубовато ответил Джо, — но для Мэтта это не имеет ни малейшего значения.

 Расстроенная мрачным предсказанием, Мередит переступила порог и очутилась среди шумного веселья. Не успела она сделать первый шаг и спуститься по ступенькам фойе, как все разговоры мгновенно смолкли, а головы одна за другой начали поворачиваться в ее сторону. На миг наступила тишина, но беседа тут же возобновилась вновь, и Мередит услышала, как повсюду повторяют ее имя. Но она, ни на что не обращая внимания, оглядывала людей, собравшихся в гостиной и столовой, и внезапно на возвышении, в самом дальнем углу пентхауса, огороженном стеклянными стенами, увидела Мэтта. Он стоял спиной к ней, почти на голову возвышаясь над окружающими. Сердце Мередит снова глухо забилось, но она храбро двинулась вперед на трясущихся ногах.

 Подойдя поближе, она заметила знакомые лица. Известная певица — звезда мюзиклов — стояла рядом с Мэттом и что-то оживленно доказывала, а он равнодушно взирал на ее ослепительно красивое лицо. Мередит была всего в нескольких футах от возвышения, когда Стентон Эйвери, стоявший по другую сторону, неожиданно оглянулся и увидел ее. Он что-то поспешно сообщил Мэтту — без сомнения, предупредил о ее приходе, потому что тот резко повернулся и пристально уставился на нее, не донеся стакан до губ. Глаза словно осколки льда… а выражение лица такое угрожающее, что Мередит пришлось вынудить себя подойти к нему.

 Словно по молчаливому уговору, а возможно, просто из вежливости люди, бывшие на возвышении, разошлись, оставив их одних. Мередит ждала, пока он скажет или сделает что-нибудь. Но Мэтт лишь слегка наклонил голову и произнес только одно слово, холодно и сухо:

 — Мередит;

 Всего неделю назад он советовал ей довериться своим инстинктам, и Мередит попыталась последовать этому совету.

 — Привет, — тихо выдавила она, глазами умоляя о помощи, но Мэтт, кажется, не собирался и пальцем пошевелить.

 — Ты, вероятно, удивляешься моему появлению.

 — Не особенно.

 Сердце снова сжалось болью, но интуиция подсказывала, что она ему совсем не безразлична. Мередит слегка улыбнулась, умирая от желания броситься в его объятия, но не зная, как это сделать.

 — Я пришла, чтобы рассказать тебе о том, как провела день.

 Голос ее дрожал от волнения, и она понимала, что Мэтт слышит это, но он по-прежнему не сказал ни слова ободрения. Собравшись с мужеством, Мередит набрала в грудь побольше воздуха и бросилась вперед, очертя голову. , — После обеда меня вызвали на срочное заседание совета директоров. Они были крайне расстроены. Нет, скорее разъярены. Обвинили меня в конфликте интересов там, где дело касается тебя.

 — Как глупо с их стороны! — бросил он с едким презрением. — Неужели ты не объяснила им, что твое сердце принадлежит «Бенкрофт энд компания?

 — Не совсем, — покачала она головой, стараясь сдержать непрошеную улыбку. — Кроме того, они потребовали от меня подписать некоторые свидетельства и официальные жалобы на то, что именно ты виновен в смерти Шпигальски, использовал отношения со мной, чтобы получить контроль над компанией, для чего, помимо всего прочего, еще и организовал шумиху с бомбами.

 — И это все? — саркастически осведомился он.

 — Не совсем, — повторила она, — только самая суть.

 Она изучала его лицо, пытаясь обнаружить признаки былого тепла, какого-то знака, что он все еще питает к ней прежние чувства. Но ничего не находила, и краем глаза заметила только, что все собравшиеся не сводят с них глаз.

 — Я… я сказала директорам…

 Она замолчала, не в силах говорить, голос пропал от напряжения и страха, что она ему больше не нужна.

 — Что ты сказала им? — бесстрастно поинтересовался он, и Мередит ухватилась за этот крохотный намек на ободрение как утопающий за соломинку.

 — Я сказала им, — объявила она, гордо подняв подбородок, — то, что ты посоветовал сказать когда-то. Выражение его лица не изменилось.

 — Ты велела им идти к такой-то матери?

 — Нет, немного не так, — покаянно призналась она. — Я послала их ко всем чертям.

 Мэтт ничего не ответил, и сердце Мередит упало, но тут она внезапно увидела это — промелькнувшую веселую искорку в этих прекрасных серых глазах, легкую тень улыбки в уголках чуть покривившихся губ.

 — А потом, — уже смелее продолжала она, чувствуя, как надежда разгорается в душе, словно солнечный восход, — потом позвонил твой поверенный и сообщил, что если я не подам на развод в течение шести дней, он сделает это от своего имени на седьмой. И я сказала ему…

 Она снова осеклась, и Мэтт с еще незнакомым теплым юмором в голосе услужливо подсказал:

 — Ты велела ему идти ко всем чертям?

 — Нет, послала к такой-то матери!

 — Неужели?

 — Честное слово!

 Мэтт, глядя Мередит прямо в глаза, подождал, не скажет ли она еще что-нибудь.

 — И? — мягко подтолкнул он.

 — И я подумываю о том, чтобы отправиться в путешествие. Теперь… теперь у меня будет много свободного времени.

 — Взяла отпуск?

 — Нет, подала в отставку.

 — Понимаю, — кивнул он, и следующие слова стали почти ощутимой лаской. — И куда бы ты хотела отправиться, Мередит?

 — Если ты еще не передумал взять меня туда, — пробормотала она, пытаясь проглотить сжимающий горло ком, — я хотела бы увидеть рай.

 Мэтт не шевельнулся, не ответил ни слова, и на какой-то ужасающий момент Мередит показалось, что она ошиблась и ей только почудилось, что он по-прежнему любит ее.

 Но тут она внезапно осознала, что Мэтт протягивает ей руку.

 Слезы радости и облегчения брызнули из глаз, и она вложила пальцы в его ладонь, ощущая надежность и тепло, и тут Мэтт резко рванул ее к себе, и Мередит оказалась в его стальных объятиях.

 Закрывая Мередит от взглядов собравшихся широкими плечами, Мэтт чуть приподнял ее лицо.

 — Я люблю тебя! — почти яростно прошептал он за мгновение до того, как прижался к ее губам в жгучем поцелуе. Где-то послышался взрыв вспышки — это пронырливый фотограф успел сделать первый снимок. Его примеру последовали другие. Кто-то зааплодировал, беспорядочные хлопки перешли в бурную овацию, прерываемую смехом, но поцелуй все продолжался.

 Мередит ничего не замечала. Она тоже целовала Мэтта, растворяясь в этих поцелуях, совершенно безразличная ко всему окружающему — приветствиям, аплодисментам, смеху, ярким вспышкам камер. Она уже была на полпути в рай.