• Современная серия, #3

Глава 41

 Коулу с трудом верилось, что всего несколько дней назад он в последний раз входил в административный корпус «Объединенных предприятий». Он женился на Диане Фостер. Это не сон. При этой мысли он улыбнулся, проходя мимо ошарашенной девушки в приемной.

 Вдобавок к его ощущению нереальности все вокруг словно изменилось с тех пор. Пока он проезжал по территории, ухоженный газон вдруг показался ему изумрудным бархатом, а озеро — сияющим голубым кристаллом. Обратившись к шоферу, Коул заметил, что сегодня на редкость ясный день, и хотя шофер сразу согласился, он был потрясен праздной беседой с обычно молчаливым хозяином.

 Никто, кроме него, не замечает эти фантастические перемены, наконец понял Коул.

 Потому что никто из этих людей не знает, как мила, забавна, смела и прекрасна Диана. Вероятно, жены его служащих никогда не покупали средство для отпугивания змей, не останавливались в кемпинге, не напивались на собственной свадьбе, не шутили, сидя на коленях мужей в самолетах. Их спутницы, должно быть, никогда не носили царственные лиловые платья, не входили в бальный зал, подобно королевам, не хмелели от шампанского и не звонили в студию Си-эн-эн, чтобы сообщить о своей свадьбе…

 Совещание только началось, когда Коул прошел мимо кабинок секретарей и шагнул в конференц-зал. Его наполняли десятки руководителей отделов, в том числе Дик Роуз и Глория Куигли из отдела по связям с общественностью, и Аллан Андервуд, вице-президент по кадрам. Все они уставились на Коула с неуверенными улыбками, и наконец Аллан Андервуд нарушил молчание.

 — Какой сюрприз! — воскликнул он, имея в виду женитьбу Коула. Остальные немедленно подхватили нестройным хором:

 — Поздравляем, Коул!

 — Это великолепно!

 — Как мило!

 — Восхитительно!

 — Чудесно!

 Коул даже бровью не повел.

 — Неужели всем вам так нравится мой новый галстук?

 — Ваш новый… что?! — непонимающе переспросила Глория.

 — Мой галстук, — повторил Коул, но не сумел сдержать улыбку, сверкнувшую в глазах. — Он немного ярче тех, что я привык носить.

 — Я имела в виду…

 — Да?

 — Вашу жену.

 — Ах, да! — подхватил Коул, проиграв битву с собственной улыбкой. — Это она подарила мне галстук.

 Повернувшись, он направился в свой кабинет. Служащие переглянулись.

 — Насчет галстука — это он серьезно? — промямлил Андервуд.

 Глория закатила глаза:

 — Нет, это была шутка!

 — Коул никогда не шутит, возразил Дик Роуз.

 — А сейчас пошутил, — торжественно заявила Глория.

 — Примите мои поздравления, мистер Гаррисон, — сказала секретарь Коула Ширли вслед за ним в кабинет. — Я — большая поклонница семьи Фостер, — слегка улыбнувшись, призналась она.

 — И я тоже, — с ответной улыбкой заявил Коул, вынимая папки из кейса. Не в состоянии продолжать разговор о Диане, он переключился на неотложные дела. — Передайте Джону Недерли, что я жду его.

 Ширли кивнула.

 — Он звонил уже дважды, добиваясь встречи с вами.

 — Поздравляю со вступлением в брак, Коул! — с порога воскликнул Недерли. — Жена сообщила мне эту новость час назад. Она в восторге и надеется как-нибудь познакомиться со своим кумиром — миссис Фостер.

 Коул не стал терять время на любезности.

 — Закрой дверь, — коротко велел он. — А теперь скажи, что, черт возьми, происходит? — потребовал он, откинувшись на спинку кресла и вглядываясь и лицо одного из самых одаренных выпускников Гарвардский школы права с недовольной гримасой. — Сегодня утром во время пресс-конференции какой-то журналист сообщил, что мной заинтересовалась КЦБ.

 Недерли покачал головой:

 — Не совсем так.

 Лицо Коула прояснилось — но всего на миг.

 — КЦБ поручила Нью-йоркской фондовой бирже расследовать покупку компании Кушманов в качестве первого шага — именно это сейчас и происходит.

 — А потом?

 — КЦБ отчитывается непосредственно перед конгрессом, потому обладает почти неограниченной властью. Значит, что бы ни обнаружили представители биржи, КЦБ имеет право пересмотреть дело и вынести собственное решение.

 Если они сочтут, что незаконность действий можно доказать, тебе придется выступать ответчиком в административном суде КЦБ. Если судья КЦБ признает тебя виновным, дело будет передано в Федеральный суд, а может, и в Верховный. Невозможно предугадать, в чем тебя попытаются обвинить — наверняка в фондовых махинациях, как и в мошенничестве. Но инкриминировать тебе распространение ложной информации они не смогут — до тех пор, пока не докажут, что мы фальсифицировали результаты испытаний.

 — Признайся, — гневно произнес Коул, — не кажутся ли тебе несколько преждевременными последние фразы?

 Недерли оглядел свой костюм и стряхнул невидимую пылинку со штанины.

 — Наверное, мне захотелось щегольнуть познаниями. — неловко пошутил он.

 — Или?.. — подсказал Коул. Недерли вздохнул:

 — У меня плохое предчувствие, Коул. Расследование биржи продвигается семимильными шагами. Из более или менее надежного источника мне уже сообщили, что КЦБ имеет достаточно вескую причину привлечь тебя к суду.

 — Что это за «веская причина»? — небрежно поинтересовался Коул.

 — Акции компании Кушманов расходились по двадцать восемь долларов и росли в цене, потому что компания разрабатывала новый микропроцессор, но уже спустя несколько дней после испытаний по Уолл-стрит прошли слухи, что чип оказался ненадежным. Акции упали в цене до четырнадцати долларов, и тут ты предложил купить компанию. Все это выглядит чертовски подозрительно!

 — Не забывай: я платил по девятнадцать, а не по четырнадцать долларов за акцию.

 — Это было необходимо, чтобы выкупить всю компанию. Не отрицаю, акционеры Кушманов совершили выгодную сделку, обменяв свои акции на наши, — к тому же ты устроил безналоговый обмен.

 — Тогда какого же черта им еще надо?

 — Я же сказал, что внешне все выглядит очень подозрительно.

 — Мне наплевать, как выглядит сделка… Джон нахмурился и покачал головой:

 — По-моему, тебе пора принимать меры.

 — А совета получше у тебя не найдется?

 — Другого выхода у тебя пока нет.

 — Как бы не так! — взбешенно выпалил Коул и нажал кнопку селектора. — Ширли, соедините меня с «Каррозерсом и Файнбергом». Я согласен поговорить с любым из компаньонов.

 Название самой известной и дорогой юридической конторы в Вашингтоне вызвало у Джона тонкую улыбку.

 — Я уже связался с ними и предложил поработать на тебя. Возможно, они убедят КЦБ, что не стоит трудиться зря Коул отменил распоряжение, отданное секретарю. Он снова самодовольно откинулся в кресле и задумчиво уставился на Недерли.

 — Ты хочешь обсудить что-нибудь еще? — осведомился юрист.

 — Твой галстук, — без обиняков заявил Коул.

 Эта фраза встревожила Недерли сильнее, чем опасность нависшая над Коулом и «Объединенными предприятиями».

 — А что с моим галстуком?

 — Он слишком темный.

 — Ты тоже всегда носишь темные галстуки.

 — Теперь уже нет, — возразил Коул, забавляясь открытием, что его лощеный юрист, по-видимому, подражает своему боссу.