• Современная серия, #8

Глава 24

 Мобильник Кейт зазвонил, едва Митчел успел открыть тюбик крема для бритья. Рассеянно встряхнув тюбик, он краем глаза наблюдал, как она выходит с лоджии и берет телефон, чтобы взглянуть на номер звонившего.

 Немного поколебавшись, она прикусила губу, но все же поднесла трубку к уху.

 В раковину била горячая воды, и за шумом он не слышал, о чем говорит Кейт, но плечи были напряжены, голова опущена, а свободной рукой она потирала затылок. Вся ее поза говорила о внутреннем напряжении и досаде. Митчел предположил, что адвокат либо сообщает о прилете на Сен-Мартен, либо устраивает ей сцену за то, что не отвечала на звонки.

 Беседа длилась не более нескольких секунд, после чего она отложила трубку.

 Очевидно, у них просто не хватило времени на настоящую жаркую ссору, особенно у адвоката. Они всю карьеру строят на страстных публичных высказываниях, а разговор был не таким долгим, чтобы как следует завести законника. Из этого следовал единственный логический вывод: бойфренд Кейт коротко сообщил, что прилетает на Ангилью, и, судя по продолжительности звонка, она не попыталась его разубедить. Не такого ожидал от нее Митчел.

 Когда Кейт вошла в ванную, Митчел стоял у раковины, обернув полотенце вокруг бедер, и брился. Довольная, что застала его в такой интимный момент, она прислонилась к стене и стала наблюдать, как он добривает горло. На покрытом сугробами мыльной пены лице виднелись только черные брови, темно-синие глаза и четко очерченный чувственный рот.

 Он вымыл бритву под проточной водой, посмотрев на Кейт в зеркале, слегка улыбнулся ее неприкрытому интересу и стал водить бритвой по щекам. Дорожка за дорожкой обнажали его загорелое лицо с квадратным подбородком и лепными скулами.

 Кейт продолжала наблюдать, но мысли о звонке секретарши Эвана не давали ей покоя. По словам Патрисии, они с Эваном в воскресную ночь просидели допоздна, но в конце концов сумели выработать удовлетворительное полюбовное внесудебное соглашение с противной стороной. Эван пытался позвонить Кейт из офиса, чтобы сказать, что вылетает на Ангилью в половине третьего ночи и прибудет в половине первого по сен-мартенскому времени. Но и телефон в номере, и ее мобильник были переключены на автоответчик. Отказавшись оставить сообщение, он бросил трубку и потребовал, чтобы Патрисия начала звонить Кейт в понедельник с утра пораньше и не оставляла попыток, пока не услышит голос Кейт.

 «Будь я на вашем месте, – смеясь, предупредила секретарь, – встретила бы его на пороге с медовой улыбкой и мартини в руках. Он вне себя. Рвет и мечет из-за того, что уже два дня не может до вас дозвониться».

 Кейт понимала, что на деле все обстоит куда хуже и настоящая драма начнется, когда она встретит его у двери с уже сложенными чемоданами.

 Митчел все-таки заметил что-то неладное.

 – Выглядишь как женщина с кучей проблем, – невозмутимо заметил он.

 – Он летит на Ангилью.

 – У тебя определенно куча проблем.

 – Мне придется встретить его на вилле и объяснить, как обстоят дела. Не знаю, что сделать или сказать…

 – О нет, эта проблема куда значительнее.

 Удивленная и немного обиженная его спокойным видом, бойкими ответами и явно равнодушным отношением к ситуации, которая обещала быть весьма для нее затруднительной, Кейт тихо сказала:

 – Похоже, у тебя на все есть рецепты. Может, предложишь мне что-нибудь действенное? Или найдешь выход?

 – Если он действительно уже на пути сюда, сценарий написан и менять его слишком поздно, – пожал он плечами, снова промывая бритву. – И так как предполагается, что мы оба джентльмены, наши роли распределены, и приходится следовать установленным правилам. Поскольку предполагается также, что отныне ты намереваешься остаться со мной, а не с ним, вышесказанное верно и для тебя.

 Смутно удивленная использованием такой обтекаемой фразы, как «намереваешься остаться», Кейт дождалась, пока он побреет верхнюю губу, прежде чем спросить:

 – А в чем заключается твоя роль джентльмена?

 – Я обязан выразить желание временно удалиться, чтобы он смог провести остаток отпуска с тобой, и дать ему возможность все это время бороться за тебя.

 – Ну а его роль?

 Проведя бритвой от левой челюсти до скулы, Митчел пробормотал:

 – Поняв, что ты серьезно намерена уйти к другому, он обязан благородно смириться с поражением и пожелать тебе счастья, тем самым показав, какого принца теряешь, и одновременно утопив тебя в сомнениях и угрызениях совести, а потом убраться с моей дороги ко всем чертям.

 – Так, а моя роль?

 – В возможно более короткое время, желательно за несколько часов, а не дней, убедить его в серьезности своих намерений, а тем временем ни за что не подходить к той большой мягкой постели ближе чем на три фута. И не позволять ему увлечь тебя в этом направлении.

 Упоминание о постели помогло ей понять причину довольно резкого тона, и Кейт ошеломленно уставилась на нее:

 – Да ты, никак, ревнуешь?

 – Пока еще нет, но, вероятно, скоро начну, – буркнул он, энергично действуя бритвой за левым ухом.

 – Но почему? – спросила Кейт, стараясь скрыть, как постыдно довольна его признанием. – Я не могу порвать с ним по телефону или встретить в аэропорту и все сказать прямо там. Я должна приехать на виллу и честно с ним поговорить, чтобы он отпустил меня с миром.

 Митчел, не отвечая, умылся и только после этого спросил:

 – Сколько лёта сюда из Чикаго?

 – Около восьми часов, поскольку прямых рейсов нет.

 – Мне кажется, вряд ли он отпустит тебя с миром, после того как добирался сюда восемь часов в полной убежденности, что вы будете вместе до конца дней своих.

 До Кейт наконец дошло, что он все не так понял, поэтому она наскоро прояснила ситуацию:

 – Звонил не он, а его секретарь. Он велел передать, что вылетает в половине третьего ночи и приземлится в половине первого дня. Я не думала, что он вообще соберется сюда, тем более что от отпуска осталось всего четыре дня. Будь у меня возможность поговорить с ним до отлета, я никогда не позволила бы ему приехать, тем более что он действительно уверен, будто между нами все по-прежнему.

 – Прости, я должен был это предположить.

 Кейт рассеяла его тревогу улыбкой, но втайне была заинтригована столь лестным свидетельством своей женской власти над ним и заворожена кодексом поведения, который он изложил с такой абсолютной уверенностью. Решив подвергнуть их обоих маленькому испытанию, она сложила руки на груди, склонила голову набок и притворилась, что изучает маникюр.

 – Насчет тех ролей, о которых ты толковал: что бы ты, как джентльмен, сделал, если бы я… скажем, чуточку поколебалась относительно разрыва с прежним другом?

 Старательно небрежный тон немедленно насторожил Митчела. Поняв, что она задумала, он с легкой улыбкой потянулся за полотенцем. Он отнюдь не был новичком в играх, поддерживающих хрупкое равновесие сил между мужчиной и женщиной.

 – В подобных обстоятельствах, – мягко пояснил он, – правила очень ясны и понятны. Тебе достаточно набрать номер моего телефона, все рассказать, и мы поменяемся с ним ролями.

 – И ты бы смирился с поражением и убрался с его пути? – разочарованно пробормотала Кейт.

 Скрытая полотенцем улыбка стала еще шире.

 – Уверена, что так уж хочешь поиграть со мной именно в эту игру, милая?

 – Да нет, не очень, – осторожно ответила она, и он рассмеялся.

 Вне себя от радости и удовольствия, Кейт строго добавила:

 – Только не позволяй моим локонам сиротки Энни и бесхитростному имиджу певчей ирландского хора одурачить себя. Я вполне могу за себя постоять.

 – У тебя привод в полицию. Твой имидж безнадежно испорчен.

 Кейт рассмеялась и с притворным недовольством покачала головой. Он поднял брови, ожидая достойного ответа, но, видя, что она молчит, одарил мальчишеской улыбкой превосходства, вернулся к раковине и стал причесываться.

 Кейт глянула на часы.

 – Не желаю собирать вещи под его взглядом, так что мне нужно все закончить до часу дня, когда он прибудет на виллу. Сейчас начало двенадцатого, так что я должна уйти через четверть часа.

 Она оглядела ярко-синюю шелковую блузку, завязанную узлом под грудью, и белые шорты и решила переодеться в брюки, чтобы достойно встретить все, что ждет впереди.

 – Думаю, мне нужно переодеться, – бросила она, но, подойдя к шкафу и вынимая белые брюки, заметила, что черное платьице и туфли, которые надевала вчера, пропали. – Ты не знаешь, что случилось с черным платьем и туфлями, которые были на мне прошлой ночью?

 Митчел помедлил, прежде чем ответить, и она подошла ближе.

 – Ты именно это собираешься надеть, пока будешь объясняться с ним? И при этом надеешься, что он отпустит тебя с миром? – удивился он наконец. – Похоже, ты не совсем поняла смысл правил, о которых я только что тебе толковал.

 Господи, неужели он вообразил, что она намеревается вместо этого соблазнить беднягу Эвана?!

 Кейт с ужасом посмотрела на него, но тут же хихикнула, опустила глаза и спокойно уселась за туалетный столик напротив раковины и взяла в руки щетку.

 – Опять этот тон, – протянула она, словно размышляя вслух. – Не расслышала ли я нотки легкой ревности в голосе человека, который уверяет, что безропотно готов отказаться от меня, вздумай я изменить свое решение?

 Обреченно прикрыв глаза, Митчел молча констатировал, что этот последний словесный раунд остался за ней, и снова стал причесываться.

 – Начинаю понимать, почему плакал твой отец, – вздохнул он, хотя на самом деле все было наоборот: наблюдая, как она расчесывает блестящие рыжие волосы, он испытывал ощущение непривычной легкости и спокойствия.

 Можно ли это назвать счастьем? Пожалуй…

 – Дидерик унес нашу одежду, пока мы принимали душ. Он все выгладит, вычистит и вернет.

 Через десять минут она вышла на лоджию, где уже стоял Митчел, глядя на воду.

 – Мне нужно ехать.

 Митчел повернулся, заметил в ее руках сумку и недоуменно уставился на нее, прежде чем сообразил, что ей нужно куда-то сложить вещи с виллы.

 Веселое настроение сменилось досадой, когда она положила сумочку на стол и подошла к нему прощаться.

 – Ты действительно не хочешь, чтобы я проводил тебя и подождал в Филипсбурге? – прошептал он, обнимая ее за талию.

 Кейт положила руки ему на грудь и покачала головой.

 Под белой трикотажной тенниской ровно, медленно билось его сердце, и она черпала силы в этом биении.

 – Мне нужно немного побыть одной перед встречей, на время забыть о нас и сосредоточиться на нем. Встретимся на пристани капитана Ходжа в четыре. Там, где мы вчера садились на катер.

 – В зависимости от того, как он отреагирует, ты можешь оказаться там гораздо раньше назначенного времени.

 – В таком случае я использую это время, чтобы окончательно забыть о нем и вместо этого сосредоточиться на нас обоих.

 Митчел улыбнулся, глядя в зеленые глаза Кейт и восхищаясь ее моральными принципами и чувством справедливости.

 Она улыбнулась в ответ. Ветер ерошил ее волосы, пальцы нежно лежали на его груди. Отныне это прикосновение в его мыслях всегда будет связано с ней.

 Она была абсолютно права, желая на несколько часов забыть о них обоих.

 – Поцелуй на прощание, – попросил он, готовый к короткому целомудренному поцелую, но она обняла его, прильнула к губам в долгом, испепеляющем поцелуе, заставившем Митчела впиться пальцами в ее спину.

 Стоявший на пляже детектив Чилдресс небрежно поднял камеру и нацелил на фасад отеля, после чего сместил объектив налево и наверх и сделал очередной снимок парочки, обнимавшейся на лоджии четвертого этажа.

 Митчел даже не пошел проводить ее до дверей номера, зато увидел несколькими минутами спустя, когда по сигналу швейцара к ней подкатило такси. Кейт положила сумку на заднее сиденье и уселась рядом с водителем. Когда машина проезжала под лоджией, Кейт высунулась в окно и с улыбкой помахала Митчелу.

 – Не задерживайся там, – попросил он, и она кивнула.

 Такси развернулось и отъехало. Митчел подождал, пока оно не исчезло, и стал наблюдать за круизным судном, медленно пересекавшим линию горизонта. Завтра он возьмет Кейт в круиз на яхте Зака. Через несколько дней из Италии прибудут сам Зак и Джулия, и он познакомит их с Кейт. Он хотел показать ей дом, который строил на Ангилье, свой первый дом, тот, который будет стоять среди пальмовой рощи на живописном берегу с потрясающим видом на море.

 Из всех мест в мире, где можно было построить дом, Митчел по своей прихоти выбрал крошечный островок в Карибском море, где рыжая девчонка с сияющими зелеными глазами облила его коктейлем, пробудила все его чувства, согрела, а потом украла его сердце. И все это менее чем за сорок восемь часов!