• Современная серия, #8

Глава 28

 Кейт застегнула чемодан, отнесла в гостиную и поставила рядом с дорожной сумкой. Она сто раз повторила про себя, что скажет Эвану, и теперь боялась, что речь будет звучать слишком гладко и заученно, хотя сама Кейт терзалась сознанием собственной вины, хорошо представляя, как больно его ранит.

 Когда все дела были переделаны, она вышла в крытый дворик, где сразу же ощутила прилив ностальгии и одновременно что-то напоминавшее счастье. Всего три дня назад она стояла здесь, разговаривая по телефону с Холли и скармливая Максу ломтики бекона. Будущее, казавшееся таким блеклым и упорядоченным, теперь расцвело всеми цветами радуги и обещало столько радостных минут! За три коротких дня все стало другим. Она влюбилась.

 Кейт с улыбкой шагнула вперед, провела рукой по каменной балюстраде домика, и светлые воспоминания разом нахлынули на нее. На краю сада у самого пляжа росла пальмовая рощица, где она стояла, когда Митчел смилостивился и вернулся, чтобы ответить на какие-то из ее вопросов.

 «Моего брата звали Уильям…»

 Во дворике, на том месте, где она была сейчас, они впервые танцевали вместе. Она вообразила, что Митчел собирается поцеловать ее, и, не дождавшись, со смехом упрекнула его, что он хочет затащить ее в постель.

 «Но я действительно хочу затащить вас в постель», – прошептал он.

 В ту ночь он был возмутительно откровенным, совершенно не скрывая своих намерений. И хотел ее настолько, что передумал и вернулся к ней в сад. Он был так же откровенен на следующий день, в «Энклейв».

 «… в Чикаго живет достойный человек, который готов на тебе жениться. Здесь, в этой комнате, находится человек, который хочет затащить тебя в постель и заниматься любовью, пока мы оба окончательно не обессилеем. Но дальше этого дело не пойдет, иначе все слишком усложнится».

 И всего через несколько минут они пришли к компромиссу. А когда Митчел шел на компромисс, перед ним было невозможно устоять.

 «Давай все усложним, Кейт… Честно говоря, прошлой ночью я чувствовал то же, что и ты…»

 – Кейт?

 Она развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эван закрывает дверь: высокий, стройный, привлекательный мужчина с каштановыми волосами и серыми глазами, мужчина, несколько лет бывший частью ее жизни. Хороший человек, которого она сейчас смертельно обидит.

 – Я не знала, что у тебя есть ключ, – пробормотала она, едва не плача от очередного приступа ностальгии.

 – Поскольку тебя никогда не бывает в номере, – начал он, направляясь к ней, – я задержался около портье и…

 Его взгляд остановился на ее вещах и снова метнулся к лицу Кейт.

 – Что происходит?

 Нервно вытирая ладони о брюки, Кейт растянула губы в улыбке.

 – Иди сюда и садись, – велела она, кивнув в сторону дивана. – Нам нужно поговорить.

 – Давай сразу перейдем к итогам, – холодно предложил он. – Ты злишься, потому что я оставил тебя здесь, а я злюсь, потому что ты отплатила мне полным молчанием. Не отвечала на мои звонки и провела меня по всем кругам ада. Я с ума сходил, гадая, не мучают ли тебя опять головные боли и уж не опухоль ли это мозга. Может, признаем, что сквитались, и успокоимся? – процедил он и, не дожидаясь ответа, повернулся и подошел к бару.

 В эту странную минуту, уже зная, что между ними все кончено, Кейт вдруг поняла, что именно когда-то привлекло ее в нем: ум и уверенность в себе, способность проникать в суть вещей и видеть ее с точки зрения обеих сторон, умение сохранять голову в самые отчаянные моменты. Именно эти таланты делали его прекрасным адвокатом и хорошим другом.

 Она дождалась, пока он выпьет и поставит обратно стакан, прежде чем снова обернуться к ней. Кейт слегка улыбнулась и искренне пожелала, чтобы Эван как можно скорее нашел себе чудесную девушку.

 – Почему ты улыбаешься?

 – Надеюсь, что ты обретешь достойную тебя женщину.

 – Сарказм тебе не идет, – бесстрастно заметил он. – Звучит как чистосердечное пожелание и теряет всю свою остроту.

 Не зная, плакать или смеяться, Кейт прикусила губу и опустила глаза. Он был не только ее любовником, но и другом. Теперь она теряет его дружбу, и он навсегда от нее отвернется.

 Она подняла голову и глубоко вздохнула.

 – Это не сарказм, Эван, а пожелание. От всего сердца.

 Его рука со стаканом застыла на полпути к губам. Не сводя с нее глаз, он поставил стакан на стойку.

 – О чем ты?

 – Я встретила здесь одного человека, и между нами возникло нечто особенное. Я должна дать шанс нам обоим.

 Он казался неподвижным, как статуя, и это нервировало ее еще больше.

 – Когда все это случилось?

 – Два дня назад. Вернее, два с половиной, – поправилась Кейт, боясь, что выглядит в его глазах полной идиоткой, поддавшейся первому порыву.

 – Кто он?

 – Ты его не знаешь. Он живет в Европе и Нью-Йорке.

 – Где ты его встретила?

 – Эван, прошу тебя…

 – Помоги мне понять, как человек, с которым ты знакома два дня, сумел убедить тебя отказаться от четырехлетних отношений. Могу я узнать подробности?

 – Я встретила его в ресторане.

 – Чем он занимается?

 – Я… я точно не знаю.

 – Как его зовут?

 – Это совершенно не важно.

 – А для меня важно, черт возьми! Мне нужно знать, кого проклинать в тишине своей комнаты. Так устроены мужчины, Кейт. Мы притворяемся, что нам все нипочем и что наши сердца тверды как сталь, а потом напиваемся вусмерть и проклинаем подонка, который украл любимую женщину.

 Слезы обожгли глаза Кейт.

 – Ты успела переспать с ним, верно? – горько бросил он. – Я два месяца не мог уложить тебя в постель, а ему это удалось всего за два дня.

 – Мне лучше уйти, – пробормотала Кейт, берясь за ручку чемодана.

 – Но сначала назови имя.

 – Митчел Уайатт.

 Его лицо на миг превратилось в маску недоверчивого изумления.

 – Митчел Уайатт? – повторил он. – Ты связалась с Митчелом Уайаттом?!

 – Ты его знаешь?

 – Еще бы, – процедил он. – Незаконный внук Сесила Уайатта.

 Кейт абсолютно не придала значения сказанному. Правда, немного удивилась, узнав, что Эван, очевидно, сталкивался с Митчелом в обществе. Значит, они знакомы… А впрочем, что тут такого? Как она знала по собственному опыту, люди круга Эвана имели широкие связи во многих городах, постоянно следили друг за другом и с удовольствием сплетничали об очередном скандале. Кейт уже давно перестала сопровождать Эвана на те или иные мероприятия, где, как правило, смертельно скучала. В конце концов, она всего лишь социальный работник и дочь владельца ресторана, а ее отношения с Эваном по-прежнему оставались неопределенными, так что люди просто не знали, кем ее считать, но обращались вежливо исключительно ради Эвана. Кейт отвечала тем же и по той же причине. Время от времени Эван пытался рассказать Кейт о тех или иных событиях, происходивших на подобного рода вечеринках, но как только начинал перечислять, кто там был и кто кому приходится родственником, мозг Кейт автоматически переключался на другой канал, еще до того как он доходил до сути дела. Кейт не совсем точно знала, кто такой Сесил Уайатт, поэтому известие о том, что Митчел его незаконный внук, не произвело должного эффекта.

 – Чертовски интересное совпадение, – изрек Эван таким тоном, что сразу становилось ясным: лично он не видит в этом никакого совпадения.

 – Что именно? – поспешно спросила Кейт, радуясь, что он на минуту забыл о своих оскорбленных чувствах.

 – Встретив его на дне рождения Сесила Уайатта, я упомянул, что мы с тобой летим сюда и остановимся в клубе «Айленд». Он сказал, что будет там в то же время, но собирается жить на яхте друга. Прости, я, возможно, покажусь тебе параноиком, но нахожу немного странным, что он подчеркнуто игнорировал всех женщин на вечеринке, которые буквально бросались ему на шею… Подумать только, на всех островах не нашлось другой женщины… пока он случайно не наткнулся на тебя в отеле, где не снимал номера… и в то время, когда меня не было. Вся эта история кажется мне не столько совпадением, сколько местью.

 – Он понятия не имел, что я тебя знаю, – вмешалась Кейт. – Я не называла твоего имени.

 – Зато номер снят на мое имя, – парировал Эван.

 Кейт не видела причин оспаривать столь незначительный факт. Но Кейт поразило то, что ее уход может привести его к столь нелогичным выводам.

 – Месть? Но за что? – спокойно спросила она.

 – Уайатт рассказывал тебе о своем происхождении?

 – Меня не интересует ни его родословная, ни законность появления на свет.

 – В таком случае поинтересуйся, Кейт, – резко приказал он. – Гнусная, грязная история, в которой замешаны и я, и мой отец.

 – Хорошо, – вздохнула она, – я слушаю.

 – Всего несколько месяцев назад Митчел Уайатт считал, что был брошен при рождении, а его имя кем-то выбрано из телефонного справочника. Он посещал лучшие европейские пансионы вместе с детьми самых богатых людей мира, но ему объяснили, что какой-то фонд дал деньги на его образование.

 В душе Кейт поднималось возмущение, но, стремясь поскорее покончить со всем этим, она спросила:

 – И какое отношение все это имеет к тебе?

 – Мой отец задумал и осуществил весь этот план с целью держать Уайатта в заблуждении, но восемь месяцев назад тот обнаружил правду. Теперь Сесил неожиданно решил приветить нежеланного внука, выведя его из неизвестности и представив всему обществу как своего наследника. Мы с отцом – единственные, кто знает правду о его несчастном прошлом, и за это он чертовски на нас зол, тем более что именно отец выступил посредником Сесила. На дне рождения Уайатт подошел к нам, и, поверь, от него так и шли волны враждебности. Я вмешался в его разговор с отцом и попробовал сгладить обстановку, рассказав о нашем отдыхе на Ангилье. Объяснил, что твой отец только что скончался и я как раз спешу на его поминки.

 – Уверен, что назвал ему мое имя? – с трудом выдавила Кейт.

 – Да, но это вышло случайно. Я и не подозревал, что именно его гложет, но назавтра я узнал, что Сесил и мой отец сотворили с Уайаттом в детстве. А теперь, – грустно усмехнулся Эван, – прежде чем уйти, может, ответишь на один вопрос?

 Кейт поняла, что испытание близится к концу и он вряд ли попытается заставить ее признать его правоту во всем, что касается Митчела. За это она еще больше зауважала Эвана. Он считал, что во всем верно определил мотивы Митчела, хотя не знал его так хорошо, как Кейт. Кроме того, как бы порядочно Эван себя ни вел, все же не забывал, что его бросили ради другого, и это, несомненно, лишало его объективности. Она не хотела ранить Эвана, становясь на сторону Митчела, принимаясь осыпать его дифирамбами или бросаясь на защиту. Ей хотелось как можно скорее пройти через все это и не слишком оскорбить гордость Эвана. А потом она вернется к Митчелу и ничем не даст знать, что сегодня услышала душераздирающую историю его детства. В свое время он сам все расскажет. Он уже поделился с ней какими-то подробностями.

 Кейт кивнула и улыбнулась:

 – Задавай свой вопрос.

 – Я давно тебя знаю, Кейт. Тебе не так-то легко пустить пыль в глаза. А может, я просто не знал нужных приемов. Всегда считал, что тебе плевать на связи, деньги, положение в обществе – словом, на все, что я мог предложить. Поэтому я хочу спросить: каким чертовым образом этому человеку за два дня удалось достичь того, что у меня не получалось целых четыре года?

 – Эван, пожалуйста, не делай этого, – пробормотала Кейт, смаргивая нахлынувшие слезы. Она никогда не подозревала, что Эван любит ее настолько, чтобы вот так унизиться…

 – Скажи. Мне нужно знать. Оливия Хиберт рассказывала, что он строит дом на Ангилье. Ты уже размечталась о жизни на острове? Он показал тебе это место и расписал, как тебе будет там хорошо?

 Кейт сама не знала, как ей удалось не выдать своих эмоций. Старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, она взялась за сумку. Разве так важно, что Митчел словом не упомянул о доме? Они были слишком заняты своей любовью и стараниями узнать друг друга лучше, чтобы тратить время на подобные разговоры.

 – Нет, – спокойно ответила она.

 – На пароме я узнал, что яхта Зака Бенедикта стоит в гавани, и если верить тому, что я читал в Интернете, Уайатт – близкий друг Бенедикта и крупный инвестор всех его фильмов. Яхта Бенедикта наверняка та самая, где собирался пожить Уайатт. Может, он взял тебя в круиз и обещал жизнь, полную развлечений в обществе кинозвезд? Именно этого ты всегда хотела?

 – Нет, – повторила Кейт так же безразлично. Но осознание того, что Митчел позволил ей распространяться о Заке Бенедикте, когда капитан катера показал им яхту «Джулия», больно укололо Кейт. Все же он не лгал, утверждая, что не является горячим поклонником звезды. Очевидно, они друзья. И нужно отдать Митчелу должное, он не подумал похвастаться этим.

 Но Эвана ее тон не одурачил. У нее слишком открытое лицо и выразительные глаза, чтобы скрыть шок или изумление.

 – Ты ничего не знала ни о доме, ни о яхте, верно?

 – Думаю, дальнейшая беседа бессмысленна и пора ее заканчивать, – твердо заявила Кейт.

 – Сразу после того, как ты ответишь еще на один крошечный вопрос о себе. Интересно, почему, зная, что Уайатт живет в Европе и Нью-Йорке, ты понятия не имела о его чикагском адресе?

 – Он никогда не был в Чикаго, – вырвалось у Кейт, прежде чем она сумела сдержаться. – Я много рассказывала о Чикаго, и он наверняка назвал бы хоть несколько своих знакомых. Мало того, даже спросил, сколько часов лёта оттуда. Эван, мы говорим о разных людях.

 – Надеюсь, ты права, милая, потому что человек, которого я имел в виду, жил в Чикаго с Кэролайн Уайатт.

 – Что? – раздраженно бросила Кейт.

 – Кэролайн Уайатт. В конце прошлого года человек по имени Уильям Уайатт бесследно исчез. Помнишь?

 – Смутно.

 – Прекрасная Кэролайн была и остается женой Уильяма. Твой Митчел спутался с женой сводного брата и перебрался к ней, как только тот пропал.

 – Он говорил мне о брате, – поспешно заверила Кейт, радуясь, что хоть что-то знает о Митчеле. – Он очень любил Уильяма, и если дом Кэролайн такой же, как у большинства твоих друзей и родственников, значит, он размером с небольшой отель.

 Эван нервно пригладил волосы и уронил руку.

 – Не позволяй этому сукину сыну причинить тебе боль. А когда это произойдет, вспомни, что это мне, а не тебе он задумал отомстить. Может, это облегчит твои страдания. – Он залпом осушил стакан и добавил: – Мне следовало бы снести твои вещи вниз, но я не могу собственными руками помочь тебе поскорее уйти к нему. Прости, Кейт.

 Для Кейт его слова прозвучали вынужденным извинением, а не прощальным уколом.

 Вопросы и сомнения одолевали Кейт, когда она вошла в ванную, чтобы взять сумочку и убедиться, что ничего не оставила. Но вместо этого встала перед раковиной, стараясь забыть обо всех обличениях Эвана и хорошенько все обдумать. В ушах звучал шепот Митчела: «… прошлой ночью я чувствовал то же, что и ты, и ты это знаешь».

 На душе стало немного легче. Это реальный Митчел, а не созданный Эваном образ.

 Сказанное Эваном о детстве Митчела полностью объясняло, почему он избегал расспросов Кейт. История его жизни не из тех, которыми можно легко поделиться с незнакомыми людьми. И то обстоятельство, что Митчел не пытался изобрести более впечатляющее прошлое, которым можно было бы легко одурачить наивную девушку, еще больше говорило в его пользу.

 В конце концов она могла найти веские причины и объяснения всему, о чем говорил Эван, включая гнусные сплетни. Единственное, чего она не могла оправдать, как ни старалась, – утверждение, что Митчел пусть и временно живет в Чикаго. Если это правда, есть только одна причина скрытности Митчела – он не намеревается встречаться с ней, когда они уедут с Сен-Мартена.

 Так ли это?

 Ответ она должна получить прямо сейчас! Не потом, когда они встретятся и он сможет обезоружить или отвлечь ее. Простой, прямой ответ. В конце концов, именно Митчел послал ее сюда, ожидая, что она порвет с Эваном в самое кратчайшее время и немедленно поспешит назад. У нее есть полное право ожидать честного ответа на свой вопрос.

 Закрыв дверь ванной, она порылась в сумке, извлекла мобильник и проспект «Энклейв» и стала дрожащими пальцами нажимать кнопки. Пульс учащался с каждым звонком. К тому времени как телефонистка подняла трубку, Кейт уже держалась за стену, чтобы не упасть, и, нервно заикаясь, попросила соединить ее с мистером Уайаттом в президентском люксе.

 – Простите, мэм, – ответила девушка, – но мистер Уайатт выписался.

 – Выписался? Он… он оставил сообщение для меня… то есть для Кейт Донован?

 – Минуту, пожалуйста.

 Колени Кейт задрожали и подогнулись, но она каким-то чудом удержалась на ногах.

 – Нет, мэм. Ничего, – заверила телефонистка.

 Кейт снова пошатнулась. В звенящих ушах звучал издевательский голос Митчела: «Я хочу быть уверен, что ты не станешь питать ложных надежд и фальшивых иллюзий относительно того, что происходит между нами… но дальше этого дело не пойдет, потому что все может крайне усложниться… Но я намереваюсь затащить тебя в постель…»

 Звук рыданий заглушил его голос, и Кейт, нашарив полотенце, прижала его к лицу в тщетной попытке унять предательские звуки. Отчаянно пытаясь взять себя в руки и уйти отсюда, прежде чем Эван придет из сада, она наконец отбросила полотенце и плеснула в лицо холодной водой, после чего приоткрыла дверь и увидела, что гостиная пуста. Когда слезы снова хлынули из глаз и ослепили ее, она, не глядя, схватила вещи, потащила к двери и повернула ручку. Плечи тряслись от молчаливых рыданий, но она толкнула дверь коленом и почти успела выйти в коридор, когда из дворика появился Эван.

 – Кейт, подожди, дай мне помочь…

 – Все хорошо, оставайся здесь, – откликнулась она, старательно отворачивая лицо. Только плечи по-прежнему предательски вздрагивали.

 – Какого черта…

 Он сжал ее плечи, повернул к себе и при взгляде на ее искаженное лицо порывисто прижал к груди.

 – Что стряслось, милая?

 – Пожалуйста… не будь таким добрым… я бросила тебя ради него, а он… он ушел…

 – Не волнуйся, – сухо заверил он, – в данный момент мне как-то не хочется проявлять к тебе что-то вроде доброты. Но буду рад отвезти тебя домой.

 Кейт кивнула. На большее ее просто не хватило: горло словно перетянули стальной лентой.

 – Я… мне нужно забрать Макса, – прохрипела она наконец.

 

 Стоило Максу увидеть такси, как он привычно прыгнул внутрь и свернулся сзади на полу. Эван только головой покачал.

 – Похоже, здесь нам будет тесновато, – вздохнул он, садясь на заднее сиденье рядом с Кейт. И действительно его левое бедро и нога прижались к ее ноге, а для руки места уже не хватило, и он положил ее на спинку сиденья за спиной Кейт.

 Они десятки раз сидели вот так, рядом, но теперь обоим было неловко, а легкое прикосновение его руки казалось неприятным. Эван тоже это чувствовал; Кейт ощущала его напряжение. Неудивительно, он обижен и рассержен ее предательством. Она не заслуживает его доброты или сочувствия, и сознание, что он рядом в тот момент, когда она больше всего нуждается и в том и другом, хотя недостойна всего этого, наполнило ее таким стыдом и унижением, что она опустила голову, и слезы градом хлынули на блузку. Макс положил на ее колено свою большую голову и не мигая обожающе уставился на нее. Кейт почесала его за ушами, и две слезинки утонули в густой шерсти. На нее вдруг снизошло, что она даже не извинилась перед Эваном. С трудом проглотив комок, она попыталась найти нужные слова, но смогла произнести только одно:

 – Прости… мне очень жаль…

 – Я знаю.

 Господи, куда подевались все платки?

 Кейт пошарила в сумочке, но не нашла ни платка, ни салфеток. А слезы уже лились непрерывным потоком.

 – У тебя есть бумажные салфетки, или платок, или что-то, чем можно вытереть лицо?

 – Наверное. Передай мой рюкзак, я посмотрю.

 – Не трудись, – откликнулась она, уже потянув за молнию. – Я сама…

 – Не открывай! – выпалил Эван, но было слишком поздно.

 Поверх аккуратно сложенных вещей лежала квадратная лазорево-голубая коробочка от Тиффани, перевязанная кремовой лентой. Коробочка с кольцом.

 Кейт посмотрела на нее сквозь пелену слез и, уже не стесняясь, закрыла лицо руками и громко заплакала.

 Эван, поколебавшись, обнял ее за вздрагивающие плечи и привлек к себе, чтобы она смогла поплакать у него на груди.

 – Это мне нужно было утешать тебя, – прерывисто прошептала Кейт.

 – Меня уже ничем не утешить, – вздохнул он.

 – Ненавижу себя! – яростно взорвалась Кейт.

 Эван немного подумал.

 – Я тоже тебя ненавижу, – кивнул он с улыбкой в голосе.

 Кейт закрыла глаза. Она не может позволить себе думать о Митчеле, иначе просто сломается.

 Измученная, уставшая, смятенная, старающаяся выбросить Митчела из головы, она неожиданно для себя задремала, несмотря на то что старое такси подскакивало и скрипело, грозя развалиться.

 А когда открыла глаза, обнаружила, что Эван держит ее руку.

 – Проснись, мы уже в аэропорту, – сказал он, отстраняясь. Оказалось, что, пока она спала, он надел на ее безымянный палец ослепительный бриллиант-солитер от Тиффани. Кейт ошеломленно уставилась на него и покачала головой:

 – Я не могу…

 – Вот что я предлагаю, – перебил Эван. – Мне нужно время пережить то, что случилось, да и тебе тоже. А пока предлагаю объявить в газетах о нашей помолвке.

 – Зачем?

 Он нагнулся к ее уху и прошептал:

 – Ну, во‑первых, это кольцо будет прекрасно смотреться с тем, что ты наденешь на благотворительный вечер в пользу детской больницы в субботу вечером. Мы – одни из спонсоров.

 Кейт продолжала оцепенело смотреть на него. Но Эван отнял свою руку и полез в карман за бумажником.

 – А во‑вторых?

 – Там будет семейка Уайаттов. Понимаешь, – продолжал он, отдавая деньги таксисту, – не знаю, как ты, но будь я на твоем месте, с удовольствием дал бы понять Митчелу Уайатту, что на этот раз использовали его…

 – Использовали в качестве чего? – с горечью спросила Кейт.

 Он криво усмехнулся, прежде чем с легким сожалением ответить:

 – Твоей последней интрижки.