Глава 15

 На следующее утро Лорен появилась в кабинете в шикарном замшевом костюме винно-красного цвета. На ее лице сияла решительная улыбка. Взглянув на нее, Джим заулыбался тоже.

 – Лорен, вы ослепительны. Но разве вам не полагается быть наверху?

 – Уже нет, – ответила она, подавая Джиму его почту. Ник не захочет видеть ее у себя по утрам, рассудила Лорен, поскольку их маленькая «игра» закончилась.

 Но Лорен ошибалась. Через пять минут, когда они уже обсуждали доклад, над которым она работала, на столе Джима зазвонил телефон.

 – Это Ник, – сказал Джим, передавая ей трубку.

 Ник говорил отрывисто, будто стегал кнутом.

 – Поднимайся ко мне! Я же сказал, что твое присутствие требуется здесь каждое утро, и я не шучу! Быстро сюда!

 Ник отключился, и Лорен посмотрела на телефонную трубку, как будто она ужалила ее, точно змея. Она никак не ожидала, что Ник станет разговаривать так грубо. С ней никто и никогда так не разговаривал.

 – Наверное, мне лучше подняться, – сказала она и поспешно встала.

 Лицо Джима выражало крайнюю степень изумления.

 – Какая вожжа попала ему под хвост, хотел бы я знать?

 – Думаю, это я. – Она увидела, как по лицу Джима медленно расползается улыбка, но у нее не было времени размышлять о том, что бы это значило.

 Через несколько минут Лорен постучала в дверь кабинета Ника и вошла с видом полного спокойствия, хотя сердце ее ушло в пятки. Потом добрых две минуты ждала, пока Ник соизволит с ней заговорить, но он продолжал что-то писать, не замечая ее присутствия в кабинете – и это после того, как он наорал на нее, заставив мчаться на восьмидесятый этаж сломя голову! Наконец, пожав плечами, Лорен подошла к его столу и протянула ему бархатную коробочку.

 – Это не мамины серьги, поэтому они мне не нужны, – сказала она. – Те были простыми золотыми колечками, никаких жемчужин. И стоили гораздо меньше, чем эти; они были дороги мне в память о маме и поэтому для меня бесценны. С ними многое связано, вот я и хочу получить их обратно – просто из сентиментальных побуждений. Ты способен это понять?

 – Еще как способен, – холодно ответил Ник, не глядя на девушку. Нажал кнопку и вызвал Мэри. – Как бы там ни было, твои серьги потерялись. Поскольку я не мог их вернуть, то принес тебе нечто, что имеет ценность для меня просто из сентиментальных побуждений. Эти серьги принадлежали моей бабушке.

 В горле у Лорен встал ком. Когда она заговорила, в ее голосе не осталось ни следа возмущения.

 – И все-таки я не могу их принять.

 – Тогда оставь их вон там. – Коротким кивком Ник указал ей на край стола.

 Лорен поставила коробочку и вышла в свой временный кабинет. Через минуту к ней присоединилась Мэри, закрыла за собой дверь кабинета Ника и подошла к столу Лорен. С милой улыбкой женщина передала ей указания, которые Ник, очевидно, сообщил ей только что.

 – В течение следующих нескольких дней он ожидает звонка от синьора Росси, и хочет, чтобы вы были переводчицей, в какое бы время этот звонок ни поступил. А пока что я была бы очень благодарна, если бы вы помогли мне управиться с документами. А останется время – возьмите часть работы Джима; займетесь ею здесь.

 

 В течение следующих трех дней Лорен наблюдала нового Ника, каким могла представить только в воображении. Исчез фривольный тип, который совсем недавно целовал ее и безжалостно преследовал. Его место занял собранный, поразительно работоспособный деловой человек. Его сухое, формальное обращение даже внушало ей робость. Когда Ник не говорил по телефону и не присутствовал на заседаниях, он диктовал или работал за столом. Приезжал на работу задолго до ее прихода и задерживался до поздней ночи. Лорен была вторым секретарем, и в таком качестве до смерти боялась вызвать его неудовольствие или сделать что-то не так. Ей казалось, что Ник только и ждет, что она допустит промах, и у него появится законный повод ее уволить.

 И в среду Лорен совершила-таки ошибку, чего так боялась. Она забыла отпечатать целый абзац подробного контракта, который надиктовал ей Ник. Раздался сигнал внутреннего телефона, Ник резко потребовал ее к себе, и бедняжка поняла, что ее время сочтено. Она вошла в его кабинет на подкашивающихся ногах, с липкими от пота ладонями… Но вместо того, чтобы поджарить ее заживо – хотя, судя по его взгляду, именно этого ему и хотелось сделать – Ник просто указал ей на ошибку и бросил контракт на стол.

 – Перепечатать, – приказал он, – и на этот раз чтобы все было, как надо.

 После этого случая Лорен немного успокоилась. Если Ник не уволил ее за столь грубый промах, значит, он не ищет повода от нее избавиться. Должно быть, она нужна Нику на случай звонка Росси, как бы плохо ни справлялась с основными обязанностями.

 – Я Викки Стюарт, – в полдень того же дня раздался томный, с придыханием голос. Лорен подняла глаза. Перед ней стояла сногсшибательная брюнетка, будто сошедшая с обложки глянцевого журнала.

 – Я случайно была в городе и решила заскочить и узнать, может быть, Никки… то есть, мистер Синклер свободен, чтобы мы пообедали вместе, – сообщила она Лорен. – И не надо обо мне докладывать. Я просто войду.

 Через несколько минут Викки и Ник вместе вышли из кабинета и направились к лифтам. Рука Ника привычным жестом обнимала красотку за талию. Он улыбался – девица рассказывала ему что-то забавное.

 Лорен поспешила вернуться к пишущей машинке. Южный выговор Викки был ей ненавистен, как и собственническая манера смотреть ему в глаза. И этот томный смех был ей омерзителен! Собственно, ненависть вызывало буквально все в этой женщине. Понятно, почему – ведь бедняжка Лорен была безнадежно, непоправимо и по уши влюблена в Ника Синклера!

 Она обожала в нем все. Взять хоть ощущение силы и власти, которое он буквально излучал. Или энергичную уверенность его широких шагов… А этот задумчивый взгляд, когда Ник с головой уходил в работу! Лорен восхищалась его манерой носить дорогую одежду и перекатывать в ладони ручку с золотым пером во время беседы по телефону. Она уже решила – сгорая от отчаяния и безнадежной любви, что Ник – самый могущественный, неотразимый и энергичный человек в мире. Но он был от нее далек, как никогда прежде.

 – Не нужно слишком расстраиваться, дорогая, – услышала Лорен голос Мэри Каллагэн, которая тоже собралась идти обедать. – Таких, как Викки Стюарт, у него было множество. Их хватает ненадолго.

 Мэри пыталась ее приободрить, но Лорен стало только хуже. Конечно, Мэри знала все, что произошло между нею и Ником в недавнем прошлом. Но у нее возникло подозрение, что Мэри также известно и то, что творится в ее сердце сейчас!

 – Пусть делает, что хочет. Какое мне дело! – воскликнула она с досадой.

 – Правда? – с улыбкой возразила Мэри, выходя из кабинета.

 Ник не возвращался, и Лорен сердито размышляла, в чью постель они отправились – его или Викки.

 К тому времени, как Лорен уехала из офиса, она была настолько измучена ревностью и презрением к самой себе – почему любит такого беспринципного и распутного типа, что у нее жутко разболелась голова. Добравшись до дому, она принялась бесцельно слоняться по своей нарядной гостиной.

 С каждым днем ей становилось все тяжелее находиться рядом с Ником. Придется уйти из «Синко» – невыносимо быть рядом, сгорая от любви, и наблюдать, как он крутит с другими женщинами, а на нее смотрит, будто она предмет офисной мебели, чье присутствие раздражает, но и обойтись без него нельзя…

 Внезапно у Лорен возникло безумное желание послать к черту их обоих – и Ника Синклера, и Филиппа Уитворта! Собрать вещи и вернуться к родителям, к друзьям. Но, разумеется, ничего подобного она не сделает. Им нужны деньги…

 Лорен остановилась, как вкопанная. Ее осенило – почему столь простое решение не пришло в голову раньше? В Детройте полно крупных корпораций, которым требовались опытные секретари. И там наверняка хорошие зарплаты. Когда она пойдет покупать ингредиенты для праздничного торта для Джима, купит заодно и газету. И немедленно начнет поиски новой работы.

 А тем временем позвонит Джонатану Ван-Сайку, у которого обучалась в прошлом году. Пусть покупает ее рояль – он давно положил на него глаз.

 От перспективы расстаться с роялем ее сердце тоскливо заныло. Зато впервые за много недель Лорен ощутила спокойствие. Решено – она найдет дешевую квартирку и съедет из этих роскошных апартаментов. И до ухода из «Синко» будет трудиться, как вол. Но, если услышит одно из имен из списка Филиппа, благополучно забудет его в тот же миг. Пусть Филипп сам разбирается со своим грязным бельем. Она не может предать Ника – и ни за что не предаст.