Глава 11

 Рука Лорен дрожала, когда она красила губы и наносила на скулы румяна. Она бросила взгляд на часы: Джим будет здесь через пятнадцать минут. Подойдя к зеркальному шкафу, сняла с плечиков шифоновое коктейльное платье летящего силуэта, которое выбрала после того, как перемерила все свои новые вечерние наряды.

 Теперь, когда она знает, какой Ник беспринципный и лживый негодяй, он, вероятно, покажется ей куда менее привлекательным. Так она рассуждала, застегивая молнию платья и надевая изящные босоножки. Тем не менее уязвленная гордость требовала, чтобы сегодня вечером она выглядела на все сто.

 Лорен закрыла шкаф и отошла на шаг, чтобы рассмотреть себя в полный рост в зеркало, вмонтированное в дверцу. Кремовый цвет шифона по подолу пышной юбки сгущался, переходя в насыщенный персиковый, что создавало переливчатый эффект. Две полосы шифона, перекрещивающиеся под грудью, образовывали спереди низкий вырез и оставляли обнаженными руки, плечи и большую часть спины.

 Лорен хотела бы порадоваться тому, как она красива, но не могла. Ведь ей предстоит встретиться лицом к лицу с мужчиной, который воспользовался ею и кинул. С мультимиллионером, которого она пригласила на обед, уверяя, что может оплатить ему любое блюдо из меню!

 Учитывая, какой это низкий и циничный человек, оставалось лишь удивляться, отчего он в самом деле не разрешил ей самой заплатить за дорогущие блюда. Так думала Лорен, перебирая содержимое шкатулки. Она снова собиралась надеть мамины золотые серьги.

 На минуту прекратив поиски, она в который раз повторила про себя, как будет держаться с Ником на сегодняшней вечеринке. Из-за того, что между ними произошло, Ник, разумеется, ожидает, что она обижена и рассержена. Но она ни в коем случае не должна дать ему понять, что так оно и есть. Напротив, пусть Ник думает, что для нее уик-энд был просто мимолетным приключением, забавной эскападой – как, собственно, и для него. Если она станет держаться с ним холодно, он догадается, что ранил ее сердце. Значит, нужно казаться веселой и настроенной вполне дружески – примерно так, приветливо, но отчужденно она разговаривает с привратником или, к примеру, уборщицей в офисе. Ничего личного…

 И вот это собьет его с толку, решила Лорен, продолжая тем временем поиски сережек.

 Но где же они, минуту спустя воскликнула она с отчаянием. Она не могла их потерять! Лорен всегда очень внимательно относилась к этим серьгам. К тому же они – единственное, что осталось у нее на память о маме. Она вспомнила, что надевала их на вечеринку в Харбор-Спрингс… и они были на ней на следующий день в «Бухте». Ночью, в постели, Ник целовал ее ухо и снял сережки, потому что они ему мешали…

 Мамины серьги затерялись в постели подружки Ника!

 Опустив руки на туалетный столик, Лорен уронила голову. Гнев и боль снова пронзили ее. Наверное, подружка Ника забрала серьги себе.

 Внизу позвонили в дверь, и Лорен резко выпрямилась. Глубоко вздохнула и пошла вниз, чтобы открыть дверь.

 На пороге стоял Джим, в отличном темном костюме с галстуком – безупречный вид, как и подобает руководителю высшего звена.

 – Пожалуйста, входите, – спокойно пригласила она. Он вошел в переднюю, и она добавила. – Я сейчас, только возьму сумочку. Или вы хотите сначала что-нибудь выпить?

 Джим ответил не сразу, и тогда Лорен обернулась к нему:

 – Что-то не так?

 Джим разглядывал ее прекрасное лицо, роскошные волосы цвета меда. Отдал должное женственной фигурке в соблазнительном шифоновом облаке, оценил длинные стройные ноги.

 – То, что я вижу, в полном порядке, – с улыбкой заверил он.

 – Выпьете что-нибудь? – снова предложила Лорен, удивленная – но отнюдь не оскорбленная – его мужским восхищением.

 – Нет, но разве что вам необходимо укрепить храбрость перед встречей с Ником.

 Лорен покачала головой.

 – Причем тут храбрость… Он для меня никто.

 Джим бросил на нее веселый взгляд. На улице их ждал темно-зеленый «ягуар».

 – Я так понимаю – вы хотите убедить Ника, что больше не питаете к нему романтических чувств, правильно?

 Похоже, смущенно подумала Лорен, Джима не обмануло ее напускное безразличие.

 Но, в конце концов, он же видел, как она рыдала.

 – Именно так, – сказала она.

 – В таком случае, – Джим включил передачу, и машина вырулила на скоростную автостраду, – позвольте дать вам совет. Почему бы вам не поболтать с ним несколько минут – про вечеринку или вашу новую работу, например? А потом вы ослепительно улыбнетесь, извинитесь и подойдете к кому-нибудь другому – ко мне, если я буду поблизости, а я как раз постараюсь быть.

 Лорен взглянула на него с искренней благодарностью.

 – Спасибо, – улыбнулась она. Теперь Лорен была спокойна и уверена в себе, так что смогла, наконец, расслабиться.

 Но, когда двери лифта распахнулись на пороге элегантного ресторана на восемьдесят первом этаже, и Лорен увидела оживленную толпу гостей, ее сердце екнуло, а грудь сдавило так, что она едва могла дышать. Где-то в этом зале был Ник…

 Когда они прошли в бар и Джим заказал напитки, Лорен позволила себе бросить осторожный взгляд по сторонам. Как раз одна группа гостей отошла в сторону…

 И она увидела Ника.

 Он стоял в другом конце зала и весело смеялся, запрокинув голову. Сердце Лорен пустилось вскачь – она ничего не могла с собой поделать, жадно рассматривая его красивое, загорелое лицо. А как непринужденно сидит на нем этот безупречно сшитый темный костюм! Как изящно Ник держит в руке бокал! Все в облике Ника казалось Лорен таким мучительно знакомым… И лишь потом Лорен заметила красивую блондинку, которая с улыбкой заглядывала ему в лицо, жестом счастливой собственницы опустив руку на его локоть.

 Боль и гнев заставили вскипеть кровь в ее жилах. Она узнала блондинку – Эрика Моран, которая была вместе с Ником на фотографии в газете. А шикарное кремовое платье, в котором она красовалась, было тем самым, что Ник прислал Лорен в Харбор-Спрингс!

 Лорен с трудом отвела взгляд, чтобы заговорить с Джимом, но застыла, как громом пораженная. Джим тоже смотрел на блондинку – пристально, стиснув зубы. На его лице были написаны злость и безнадежная тоска – точно так же она сама смотрела на Ника. Лорен тотчас догадалась, что Джим отчаянно влюблен в Эрику.

 – Вот ваш коктейль, – наконец сказал Джим, подавая Лорен бокал. – Пора начать наш хитрый маневр. – Мрачно улыбнувшись, он взял девушку под руку и повел ее прямо к Нику и Эрике.

 Но Лорен попятилась.

 – Но нам ведь не нужно бросаться к ним так сразу, правда? Если Ник – хозяин вечеринки, это его обязанность приветствовать каждого гостя, разве нет?

 Поколебавшись, Джим согласился:

 – Хорошо. Пусть они сами к нам подойдут.

 В течение следующего получаса, пока они с Джимом лавировали среди гостей, Лорен все больше убеждалась, что ее догадка насчет Джима верна. Босс пытался заставить ревновать обоих – и Ника, и Эрику. Если Эрике случалось посмотреть в их сторону, Джим начинал улыбаться Лорен и шутить с ней. И Лорен ему подыгрывала – делала вид, что ей ужасно весело. Но старалась она для Джима, не для себя. Ее разбитое сердце чувствовало, что Нику совершенно безразлично, с кем она и чем занята.

 Она потягивала уже второй коктейль, когда Джим неожиданно обнял ее. Лорен так удивилась, что не обратила внимания, как предостерегающе напряглась его рука на ее талии.

 – Вон там группа людей, – сказал Джим, старательно изображая улыбку. – Это члены совета директоров, и все они богатые и влиятельные промышленники. Мужчина слева – Хорэс Моран, отец Эрики. Семья Хорэса уже несколько поколений сидит на нефти, – пояснил он.

 – Должно быть, это ужасно неудобно, – пошутила Лорен, нарочито хлопая ресницами, чтобы рассмешить Джима.

 Бросив на нее предостерегающий взгляд, Джим продолжал:

 – Рядом с ним стоит Кроуфорд Джонс. Семья Кроуфорда, как и семья его жены, связаны с облигациями и другими ценными бумагами.

 – Почему же их никто не освободит, наконец? – продолжала Лорен шутливо.

 – Потому, – произнес до боли знакомый веселый голос прямо у нее за спиной, – что Кроуфорд и его жена ужасно безобразны, и никто не хочет, чтобы они бегали на свободе и пугали маленьких детей.

 При звуках этого сочного баритона Лорен застыла, однако затем сумела-таки заставить себя обернуться. Один взгляд в смеющиеся серые глаза Ника – и Лорен потребовалось призвать на помощь всю свою гордость. Ее сердце рассыпалось на тысячу осколков, однако она сумела улыбнуться, протягивая руку:

 – Привет, Ник!

 Их пальцы сплелись в рукопожатии.

 – Привет, Лорен, – ответил он, широко улыбаясь.

 Осторожно отняв у него руку, Лорен улыбнулась и выжидательно взглянула на Эрику, которую поспешил ей представить Джим.

 – Я весь вечер восхищаюсь вашим платьем, Лорен, – сообщила Эрика. – Оно потрясающее.

 – Благодарю. – Не глядя на Ника, Лорен продолжала. – И я заметила ваше платье, едва мы вошли.

 Потом она обратилась к своему спутнику:

 – Джим, вон там мистер Саймон. Кажется, он весь вечер пытается с вами поговорить.

 И, собрав остатки самообладания, Лорен устремила взгляд на непроницаемое лицо Ника и с любезной улыбкой сказала:

 – Прошу нас извинить…

 Пока Джим был занят беседой с вице-президентом, Лорен оказалась предоставлена самой себе, и она старалась быть и очаровательной, и остроумной. Ее самолюбию могло польстить, что очень скоро ее окружила целая толпа настойчивых и восхищенных мужчин. Остаток вечера девушка старательно избегала смотреть на Ника, но дважды ловила на себе его пронизывающий взгляд. И оба раза делала вид, будто высматривает кого-то в толпе гостей. И все же часа через три девушка поняла, что находиться и дальше в одном зале с Ником просто выше ее сил.

 Ей отчаянно захотелось побыть в одиночестве, чтобы получить минутную передышку от давящего ощущения присутствия Ника. Лорен поискала глазами Джима – тот стоял возле бара и болтал с какими-то мужчинами. Она терпеливо ждала, пока он почувствует ее молчаливый призыв, и затем легким кивком указала на раздвижные стеклянные двери, которые вели в небольшой дворик-патио под открытым небом. Джим кивнул, давая понять, что готов последовать за ней.

 Лорен вышла в патио, и ее окружила благословенная тишина прохладного вечера. Под покровом бархатной темноты девушка подошла к невысокому ограждению патио и залюбовалась сияющей панорамой бесчисленных огней, которая расстилалась внизу – восьмидесятью одним этажом ниже – на многие и многие мили. Сегодня она преуспела, держась с Ником с любезностью, приправленной точно выверенной дозой безразличия. Никаких обвинений или вполне оправданного возмущения тем, что он ей не позвонил. Должно быть, размышляла с усталым удовлетворением Лорен, Ника немало удивило ее поведение. Что ж, тем лучше, решила она, поднимая бокал и делая глоток.

 За спиной послышался тихий шелест раздвигаемой и задвигаемой стеклянной двери, и Лорен пожалела о том, что кто-то нарушил желанное уединение. Наверное, пришел Джим.

 – Ну, и как я справляюсь? – спросила она, следя, чтобы голос звучал весело и беззаботно.

 – Ты справляешься просто прекрасно, – произнес насмешливый голос Ника. – Я почти поверил, что стал невидимкой.

 Ее рука задрожала так, что зазвенели кубики льда в бокале. Лорен медленно обернулась, пытаясь собраться с мыслями. Следует казаться беззаботной и светской, напомнила она себе. Держаться так, словно то, что между ними произошло, значило для нее не больше, чем для него. Она заставила себя посмотреть выше его белоснежной рубашки и галстука в полоску, прямо в смеющиеся глаза.

 – Отличная вечеринка, – заметила она.

 – Скучала по мне?

 Лорен сделала большие глаза, исполненные напускной невинности.

 – Я была очень занята.

 Облокотившись о край ограды, Ник молча рассматривал Лорен. Некоторое время он наблюдал, как ветерок играет золотистой прядью волос, роняя ее на обнаженное плечо девушки. Потом взглянул в лицо Лорен.

 – Значит, – с улыбкой сказал он, – ты совсем не скучала по мне?

 – Я была очень занята, – повторила Лорен, но ее самообладание, должно быть, дало трещину, потому что она не удержалась. – А почему я должна была по тебе скучать? Ты не единственный – в штате Мичиган полно интересных и свободных мужчин.

 Он насмешливо приподнял брови.

 – Неужели ты хочешь мне сообщить, что, переспав со мной, решила, будто тебе так понравился секс, и ты принялась… хм, совершенствовать свое умение?

 Боже правый! Ему совершенно безразлично, что она, возможно, спала с другими!

 – И теперь, когда у тебя были другие, и ты можешь сравнить, скажи – каков мой рейтинг? – продолжал он ее дразнить.

 – Вопрос, достойный подростка, – презрительно парировала Лорен.

 – Ты права. Идем.

 Одним глотком прикончив то, что еще оставалось в его бокале, Ник поставил его на стол. Забрал бокал также у Лорен, поставив его рядом со своим, и поймал ее руку. Сильные пальцы Ника сплелись с ее пальцами, и у Лорен закружилась голова. Она и не заметила, как он повел ее к неприметной двери сразу за углом здания.

 Но благоразумие все-таки вернулось к ней, когда Ник открыл дверь. Лорен попятилась.

 – Ник, можно задать тебе вопрос? Только отвечай честно!

 Ник кивнул, и она продолжала:

 – Когда я уехала из Харбор-Спрингс… Ты хотел увидеть меня снова – то есть позвонить и пригласить на свидание?

 Он бросил на нее невозмутимый взгляд.

 – Нет.

 Простое слово оглушило ее, точно удар. Ник снова протянул руку, чтобы открыть дверь.

 – Куда мы идем?

 – Ко мне или к тебе – какая разница?

 – Зачем? – упрямо продолжала она.

 – Глупый вопрос для столь умной девочки.

 И тогда Лорен дала выход гневу.

 – Ты самодовольный тип, испорченный эгоист! – Она сделала паузу, чтобы отдышаться и успокоиться, а потом сухо продолжила. – Меня не интересует случайный секс. И вот еще что – я терпеть не могу людей, которых интересует только секс – таких типов, как ты!

 – А четыре недели назад я тебе очень даже нравился, – холодно напомнил он.

 Краска бросилась в лицо Лорен, а глаза вспыхнули.

 – Четыре недели назад я думала, что ты особенный! – воскликнула она со злостью. – Четыре недели назад я не знала, что ты безнравственный миллионер, плейбой, который меняет девушек, точно перчатки. Ты воплощение всего, что я так ненавижу в мужчинах – беспринципности, моральной нечистоплотности и неразборчивости в связях. Знай я, какой ты на самом деле, я бы не стала даже разговаривать с тобой!

 Ник рассматривал стоящую перед ним разгневанную молодую красавицу, столь презрительно бросающую ему вызов…

 – Однако теперь, когда ты знаешь, кто я, – начал он подозрительно ласковым голосом, – ты не захочешь иметь со мной дела? Я прав?

 – Да, это так, – прошипела Лорен. – И я буду…

 Одним быстрым движением он обнял девушку за плечи, привлек к себе и запечатлел на ее губах яростный, до безумия чувственный поцелуй. В тот миг, едва очутившись в его объятиях, Лорен поняла, что отчаянно жаждет снова ощутить жар его тела и несказанное наслаждение от его ласк. Руки, словно сами собой, обвили шею Ника, а тело приникло и его могучей плоти. Ник застонал, его поцелуй стал нежнее и требовательнее.

 – Это неблагоразумно, – прошептал он, терзая губы Лорен обещанием обладания. – Сюда могут прийти и увидеть нас.

 И оторвался от ее губ, выпуская ее из объятий. Обессиленная, Лорен оперлась спиной об ограду.

 – Так ты идешь? – сказал он.

 Лорен покачала головой:

 – Нет, я же сказала…

 – Избавь меня от лекции на тему морали, – ледяным тоном оборвал он. – Иди, найди кого-нибудь, столь же наивного, как ты сама. Будете вдвоем бестолково возиться в темноте, пытаясь хоть чему-нибудь научить друг друга. Так тебе больше нравится?

 Глубокая рана уже перестала истекать кровью. Лорен, к счастью, оставалась неуязвима для той боли, что несли в себе слова Ника; она почувствовала лишь раздражение и ярость.

 – Погоди-ка, – крикнула она, когда Ник распахнул дверь. – У твоей любовницы, или подружки – кто она тебе, твоя Эрика? – остались серьги моей матери. Я забыла их в ее постели, в ее доме, вместе с ее любовником. Оставляю тебя ей – ты мне не нужен. Зато мне нужны мамины серьги – верни их! – Боль все-таки нашла дорогу в ее душу, и мука становилась сильнее с каждой минутой. Лорен уже кричала. – Верни их, слышишь?

 

 Потолок над постелью Лорен казался ей мрачной и унылой пустыней – такое же уныние царило в ее сердце, когда девушка снова и снова воскрешала в памяти сцену с Ником. Он пришел на вечеринку с Эрикой, но уйти хотел вместе с ней, Лорен! По крайней мере, сегодня вечером он хотел ее сильнее, чем Эрику. Может быть, она сглупила, отказавшись уехать с Ником?

 Разозлившись на себя, Лорен перевернулась на живот. Куда подевались ее гордость и самоуважение? Как могла она хотя бы в мыслях допустить возможность мимолетного, никчемного романа с этим надменным и беспринципным распутником? Она не станет о нем думать; выбросит из головы. Навсегда!