• Современная серия, #5

Глава 45

 — Неужели это необходимо, чтобы обрести хотя бы подобие уединения? — раздраженно воскликнула Джулия. Машина Теда с включенной мигалкой и сиреной проносилась по главной улице города мимо огромного транспаранта с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ДЖУЛИЯ». Представители прессы неслись за ними по пятам. — Как я теперь буду работать? Сегодня я не могла пробиться в собственный дом из-за толпы репортеров, а когда мне это все-таки удалось, то телефон трезвонил, не умолкая ни на секунду.

 Флосси и Ада Элдридж просто на седьмом небе от счастья — наконец-то они оказались в своей родной стихии.

 — Ты вернулась уже больше двенадцати часов назад и до сих пор не сделала заявления для прессы, — сказал Тед, наблюдая в зеркало заднего обзора за преследующими их машинами.

 Двенадцать часов, подумала Джулия. И за все эти двенадцать часов у нее не было ни одной свободной минуты, чтобы подумать о Заке, чтобы оживить воспоминания, которые, она знала, придадут ей новые силы и помогут выдержать любые испытания, через которые еще предстоит пройти. Она очень плохо спала, а когда проснулась, фэбээровцы уже были тут как тут и снова набросились на нее со своими вопросами. Эта пытка закончилась только два часа назад. Потом позвонила Кэтрин, и теперь они с Тедом направлялись к ней домой. У Джулии было нехорошее предчувствие, что братья собираются задать ей те вопросы, которые не хотели задавать при родителях.

 — Неужели вы не можете избавиться от репортеров? — сердито спросила она. — Их здесь не меньше сотни, и я уверена, что они обязательно каким-то образом нарушают порядок в городе.

 — Адлесон говорил, что теперь, когда ты вернулась, они толпами осаждают мэрию и требуют заявления для прессы. Они прекрасно знают свои права в соответствии с первой поправкой к Конституции, но, насколько мне известно, никоим образом не нарушают городского порядка.

 Обернувшись назад, Джулия увидела, что машины, набитые репортерами, и не собираются отставать.

 — Да их всех можно оштрафовать за превышение скорости. У тебя на спидометре почти 140 километров. Тед, — устало добавила она, — я сойду с ума, если не получу возможности побыть в одиночестве, собраться с мыслями и немного отдохнуть.

 — Если ты решишь остаться у Кэтрин, — сказал Тед, по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала заднего обзора, — то у тебя будет достаточно времени для того, чтобы выспаться. Конечна, после того, как ответишь на наши с Карлом вопросы.

 — Если вы собираетесь устроить мне очередной допрос, — сказала Джулия, содрогнувшись при одной мысли о том, какие именно вопросы ей собираются задать братья, — то сразу предупреждаю, что на сегодня с меня достаточно.

 — И тем не менее тебе придется ответить. Ты вляпалась по уши, Джулия! — Еще никогда брат не разговаривал с ней таким резким тоном, и она зябко поежилась. — И боюсь, что это ясно не только нам с Карлом, но также Ингрэму и Ричардсону. Я решил, что нам лучше обо всем поговорить у Кэтрин, потому что это единственный дом в Китоне, который сможет защитить нас от наших друзей-журналистов. — С этими словами он сбросил скорость и, резко крутанув руль, свернул на частную подъездную дорогу.

 Ворота уже открывались им навстречу. Машины с репортерами проскочили поворот, но Джулия была слишком напугана последними словами брата, чтобы испытать облегчение. «Блейзер» Карла был припаркован перед шикарным кирпичным особняком Кахиллов, но когда Джулия открыла дверцу машины, Тед остановил ее.

 — Думаю, что некоторые вопросы нам лучше обсудить наедине. Я, как твой адвокат, имею право не сообщать никому то, что узнаю от тебя. У Карла такого права нет, а у Кэтрин — тем более.

 — Адвокат? Ты что, уже сдал экзамены?

 — Пока еще нет. Но давай предположим, что я их сдал, и не будем обращать внимания на такие чисто технические детали, как наличие официального диплома.

 Джулию бил озноб, но вовсе не потому, что Тед выключил печку в машине.

 — Мне не нужен адвокат.

 — А я думаю, что он тебе непременно понадобится.

 — Почему?

 — Потому что вчера ночью ты не сказала всей правды. Ты никудышная лгунья, Джулия. Очевидно, сказывается недостаток опыта. И не нужно на меня так смотреть. Я ведь пытаюсь помочь тебе.

 Руки совершенно онемели от холода, и Джулия спрятала их в рукава отороченной мехом куртки.

 — Итак? — продолжал настаивать Тед. — Я хочу услышать то, что ты не рассказала фэбээровцам.

 Джулии было очень больно видеть, впервые за все эти годы, выражение неодобрения на лице брата, но она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

 — Ты дашь мне слово никому не говорить то, что я тебе сейчас скажу?

 Эта просьба заставила Теда тихо чертыхнуться.

 — Значит, ты влипла еще больше, чем я предполагал.

 — Я не знаю, что ты под этим подразумеваешь, Тед. Меня интересует другое — ты даешь мне слово или нет?

 — Конечно же, я даю тебе слово! — вспылил Тед. — Ты прекрасно знаешь, что ради тебя я готов на все! Так же как и Карл.

 Его слова настолько тронули Джулию, что она чуть было снова не расплакалась, но вовремя вспомнила о данном самой себе обещании и взяла себя в руки, — Спасибо.

 — Не нужно меня благодарить! Я хочу услышать ответ на свой вопрос — чего ты не сказала фэбээровцам?

 — У меня не были завязаны глаза. Я знаю, как найти тот дом в Колорадо.

 — Понятно. Что еще?

 — Это все.

 — Все?

 — Это была единственная ложь, которую я сказала вчера.

 — Тогда, может быть, ты сообщишь мне, что ты не сказала?

 — Ничего такого, что не касалось бы меня лично.

 — Прекрати играть со мной в эти игры! Я должен точно знать, о чем именно ты умолчала, чтобы или защитить тебя, или найти опытного адвоката, если это окажется выше моих сил.

 — Ты что, пытаешься выяснить, спала ли я с ним? — набросилась на него Джулия, усталость и напряжение которой внезапно переросли в гнев. — Если да, то спроси прямо! Не надо уподобляться Ричардсону.

 — На твоем месте я бы не возмущался, а сказал Ричардсону большое спасибо! Если бы не он, то Ингрэм разговаривал бы с тобой совсем по-другому. Он прекрасно понимает, что ты что-то скрываешь, и может быть, даже очень многое, но… но этот Ридчардсон настолько очарован тобой, что тебе удалось обвести его вокруг пальца!

 — Ричардсон — грубиян!

 — А ты, судя по всему, по сей день не поняла, какое впечатление производишь на мужчин. Ричардсону по крайней мере ты совершенно вскружила голову. Бедняга.

 — Спасибо, — сердито огрызнулась Джулия. — Я всегда знала, что ты обо мне хорошего мнения.

 — Мы и дальше будем продолжать пикироваться, как два подростка, или ты мне все-таки сообщишь, что именно утаила от ФБР?

 — А тебе не кажется, что существуют вещи, которые касаются только меня, и элементарное чувство собственного достоинства…

 — Тебе нужно было вспомнить о чувстве собственного достоинства до того, как прятаться по горам с беглым преступником.

 Джулия вздрогнула, как будто он ударил ее. Ни слова не говоря, она вылезла из машины и с грохотом захлопнула за собой дверцу. Тед догнал ее уже на пороге.

 — Что ты собираешься делать?

 — Я, кажется, уже сообщила тебе ту единственную ложь, из-за которой у меня могут возникнуть неприятности с законом, — ответил Джулия, нажимая на звонок. — А теперь, чтобы не повторяться, я собираюсь сообщить одновременно тебе и Карлу то, что вам так не терпится узнать. После этого, даже если вы меня вывернете наизнанку, мне будет просто нечего вам сказать.

 Дверь открыл Карл, но Джулия решительно прошла мимо него и остановилась в самом центре прихожей. Не замечая ничего вокруг, в том числе и Кэтрин, спускавшуюся по лестнице, она обратилась прямо к озадаченному Карлу:

 — Тед мне уже сообщил, что вы с ним вычислили, что я лгала на допросах. Он также напомнил мне, что люди, которые «прячутся по горам»с беглыми преступниками, не имеют права на личные секреты и чувство собственного достоинства, и он, несомненно, прав! Поэтому сейчас я собираюсь сообщить вам ту правду, которую вы так хотели услышать. Я сказала на допросе, что Зак не применял ко мне никакого физического насилия, и это истинная правда! Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня, и даже вы, мои братья, которые все равно будете ненавидеть и презирать его, что бы я ни сказала, не сможете расценить это как «физическое насилие». Он ни разу не причинил мне боли. Он не насиловал меня, но я спала с ним. Я спала с ним и охотно продолжала бы спать до конца своей жизни, если бы он этого захотел! Теперь вы удовлетворены? Надеюсь, что так. Потому что больше мне нечего вам сказать! Я не знаю, где сейчас Зак! Я не знаю, куда он собирался ехать дальше! Я бы отдала все на свете, чтобы это узнать, но…

 Джулия задохнулась от душивших ее рыданий и замолчала.

 Прижимая ее к себе и тщетно пытаясь успокоить, Карл свирепо посмотрел на брата.

 —  — Ты что, с ума сошел? Какого черта ты ее так расстроил?

 Тед был настолько ошарашен этой неожиданной атакой, что совершенно растерялся. Он даже посмотрел на свою бывшую жену, надеясь хоть от нее дождаться какой-то поддержки, но Кэтрин отвела взгляд и спокойно сказала:

 — Тед обладает одним удивительным талантом — он очень хорошо умеет доводить до слез женщин, которые его любят. Причем делает это не специально, он просто не может простить нам то, что мы периодически нарушаем установленные им правила. Именно поэтому он стал полицейским и собирается стать юристом. Он очень любит всякие правила. Он просто обожает их! Джулия, — добавила она, подходя к подруге и беря ее за руку, — пошли в библиотеку. Ты же просто с ног валишься, хотя твои братья этого, судя по всему, не замечают.

 — Но я ведь не хотел расстраивать ее, — оправдывался Тед, идя рядом с Карлом. — Я просто сказал ей, чтобы она ничего от меня не скрывала!

 — Кроме чувства справедливости, тебе неплохо бы обзавестись чувством такта, — сердито оборвал его Карл, — и не заставлять свою сестру ощущать себя бродяжкой.

 Совершенно обессиленная, Джулия опустилась в кресло, но расслабиться ей не довелось. На сей раз бурная семейная ссора вспыхнула с подачи Кэтрин.

 — Вы оба только что проявили завидную настойчивость, влезая в личную жизнь Джулии, — сердито сказала бывшая жена Теда, наливая всем по бокалу вина. — Более того! Вы еще смели осуждать ее! Лицемеры! Ваша бедная сестра, может быть, и считает вас святыми, но я об этом знаю несколько больше ее. Тед, ты разве забыл, как раздевал меня именно в этой комнате даже до того, как состоялась наша официальная помолвка? А мне, между прочим, тогда было всего девятнадцать!

 Протянув Джулии один из бокалов, Кэтрин кивнула на диван, обитый темно-бордовой кожей;

 — А потом ты занимался со мной любовью на этом самом диване! Насколько я помню, ты еще был приятно удивлен тем фактом, что я оказалась девочкой. А уже через час мы снова занимались любовью в бассейне, а потом…

 — Я все это помню не хуже тебя! — раздраженно перебил ее Тед и, подойдя к бару, взял оставшиеся два бокала. Сунув один из них Карлу, он пробормотал:

 — Если не ошибаюсь, то через пару минут тебе это может понадобиться.

 Но все произошло даже раньше. Покончив с Тедом, Кэтрин повернулась к его злополучному брату:

 — Да и ты, Карл, у нас далеко не святой! До того, как ты женился, ты спал с…

 — Оставь в покое мою жену, — предупредил Карл голосом, который не предвещал ничего хорошего.

 — А я и не собиралась трогать Сару, — язвительно ответила Кэтрин. — Я просто вспомнила об Элен Рихтер и Лизе Бартлесман, с которыми ты спал еще в школе, а также о Кей Соммерфилд — это было немного попозже, а также…

 Отчаянная мольба, прозвучавшая в голосе Джулии, заставила всех повернуться к ней.

 — Пожалуйста, перестаньте. Хватит. Мне кажется, что для одного вечера разрушенных иллюзий более чем достаточно. Тед приподнял свой бокал и сказал:

 — Выпьем за Кэтрин! Ел, как всегда, удалось воздать всем по заслугам. Кроме, естественно, себя.

 Когда Кэтрин снова заговорила, в ее голосе не осталось и следа былой враждебности:

 — Ну почему же? Из нас четверых мне надо каяться больше всех.

 — Наверное, в том, что уступила моим домогательствам и снизошла до того, чтобы спать со мной?

 — Нет, — спокойно ответила она.

 — Тогда в чем же?

 — Ты сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.

 — Ну уж, наверное, не в том, что наш брак распался? — насмешливо поинтересовался Тед.

 — Нет. Скорее, в том, что я разрушила наш брак. Это неожиданное признание потрясло Теда, но он постарался ничем не выдать своего замешательства, скрыв его за нарочитой грубостью:

 — Кстати, какого черта ты сшиваешься в Китоне? Кэтрин вернулась к бару и начала открывать вторую бутылку вина.

 — Спенсер считает, что перед свадьбой мне на некоторое время необходимо вернуться в город, откуда я сбежала, когда распался мой первый брак. Он говорит, что только так я смогу снять свою подсознательную тягу к прошлому и вновь обрести самоуважение.

 — Этот Спенсер, — презрительно процедил Тед, — судя по всему, редкостный болван.

 К великому изумлению Теда, его непредсказуемая бывшая жена весело рассмеялась и приподняла свой бокал.

 — Я что, сказал что-нибудь смешное?

 — Да нет, — давясь от смеха, ответила Кэтрин, — просто Спенсер мне всегда очень напоминал тебя…

 Отставив в сторону нетронутый бокал, Джулия встала с кресла.

 — Боюсь, что вам придется продолжать свою словесную дуэль без меня. Я слишком устала, чтобы быть секундантом. Спокойной ночи.