• Современная серия, #3

Глава 30

 Коул поднял голову, когда Диана вышла из спальни с еще влажными после душа волосами. Ее стройная фигура буквально утонула в одном из просторных бархатных халатов, приготовленных в спальне отеля. Пальцы ног едва выглядывали из-под подола, который должен был заканчиваться на середине икр, плечевые швы болтались на уровне локтей. Вчера ночью Коул не представлял, что Диана способна выглядеть соблазнительнее, чем в облегающем лиловом платье, но теперь выяснилось, что он ошибался. Облаченная в мешковатый халат, с лицом, начисто лишенным косметики, с густой копной каштановых волос, Диана Фостер казалась розой, окропленной рассветной росой.

 Он отложил воскресный номер «Хьюстон кроникл» на журнальный столик и поднялся.

 — Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, — заявил он. Она вымученно улыбнулась.

 — Я решила набраться смелости и продолжать жить. Усмехнувшись ее иронии, он указал на стол, уставленный блюдами:

 — Услышав, что ты принимаешь душ, я заказал завтрак. При виде яиц, ветчины и оладьев Диану передернуло.

 — Нет, столько смелости у меня не наберется… Не обращая внимания на ее протест, Коул подошел к столу и отодвинул стул, предлагая Диане сесть:

 — Ты должна перекусить.

 Она вздохнула, но, прошлепав босыми ногами вокруг стола, отодвинула другой стул и развернула салфетку.

 — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Коул, садясь напротив.

 — Точно так же, как выгляжу.

 — Так хорошо? — переспросил он.

 Теплые нотки у него в голосе и нескрываемое восхищение в глазах чудесным образом подействовали на Диану — эта реакция была настолько неожиданной и сильной, что щеки у нее запылали. Слабо улыбнувшись, она быстро отвела взгляд и напомнила себе, что Коул просто играет свою роль, выполняя обещание сделать ее счастливой на время действия их сделки. Да, сделка — вот что это такое и для него, и для нее. Проблема состояла в том, что Диана не знала, поймет ли это ее семья.

 Потянувшись за ломтиком тоста, она погрузилась в молчание, пытаясь предугадать, как воспримут новость ее родные. Коул настаивал на своем желании присутствовать при этом объяснении, и Диана была признательна ему за благородное стремление смягчить последствия поступка, совершенного им. Диана не ожидала от родных шумного скандала, но у бабушки имелось собственное незыблемое мнение по любому вопросу, и она вряд ли станет держать его при себе, оберегая чувства Дианы или Коула.

 Коул видел, как лицо женщины мрачнеет с каждой минутой.

 — Могу ли я чем-нибудь помочь? — наконец спросил он. Диана виновато вскинула голову.

 — Вряд ли. — Но поскольку он продолжал смотреть на нее в выжидательном молчании, Диана подчинилась его безмолвному приказу и поделилась своими тревогами:

 — Просто я не знаю, как признаться родственникам, что я вышла замуж за почти незнакомого человека, повинуясь порыву и руководствуясь исключительно практическими соображениями. Должно быть, как только они успокоятся, поймут, в чем дело, — наверное, не согласятся со мной, но поймут.

 — Отчего же ты переживаешь?

 — Я ужасно боюсь, как они отнесутся к нашему поступку. Они не оправятся от потрясения до конца своих дней.

 — И не только они.

 — Что ты имеешь в виду?

 — Из самолета ты сделала несколько звонков. Диана приоткрыла рот:

 — Кому же я звонила?

 — Мардж Крамбейкер.

 К ее щекам прилила кровь.

 — Мардж — давний друг семьи. — На случай, если Коул что-нибудь забыл, она добавила:

 — Мардж вела раздел светских новостей в «Хьюстон пост», пока газета не прекратила свое существование. Но по-моему, это было только к лучшему.

 — Сообщив ей новость, ты позвонила Максим Мессенджер.

 — Это уже похуже. — Сердце Дианы упало при упоминании имени журналистки ид «Хьюстон кроникл», а затем она оживилась:

 — Может, я попросила Максин сохранить новость в тайне?

 — Нет, — отозвался Коул, заинтригованный игрой эмоций на ее выразительном лице. — Так или иначе, эта просьба была бы бессмысленна.

 — Пожалуйста, не говори, что я звонила кому-нибудь еще — Ладно.

 Диана уставилась на Коула подозрительно прищуренными глазами:

 — Значит, так оно и было?

 — Съешь что-нибудь. Тебе станет легче. Она взяла ложку, подхватила вишню с половинки грейпфрута и поднесла ко рту.

 — Кому же я звонила?

 — Ларри Кингу.

 От недоверия и презрения к себе ее голос упал до сдавленного шепота.

 — Ты хочешь сказать, — с замиранием произнесла она, — что я и в самом деле звонила в Си-эн-эн посреди ночи и попросила позвать Ларри Кинга?

 — Вот именно. Но его не оказалось на месте.

 — Слава Богу!

 — Поэтому ты поговорила с другим комментатором. Диана потрясла головой, отчаянно подыскивая повод для оптимизма, но таковой оказался не слишком убедительным.

 — Я ношу распространенную фамилию, кроме того, у мужчин пользуется популярностью мой дедушка. Я издаю журнал, большинство читателей которого — женщины. Не может быть, чтобы комментатор из Си-эн-эн узнал меня по голосу!

 — Логично, — подтвердил Коул, — однако он тебя узнал.

 — Почему ты не остановил меня! — простонала Диана. — Тебе следовало забрать у меня телефон — нет, лучше вытолкнуть меня из самолета. По крайней мере я не чувствовала бы себя так отвратительно.

 Не в силах подавить улыбку, он кивнул на тарелку, стоящую перед Дианой, отказываясь от дальнейших объяснений, пока она не подчинится его приказу:

 — Доешь грейпфрут, выпей апельсинового сока и съешь немного яичницы. Диана поежилась:

 — Все они такие… чересчур желтые — грейпфрут, яичница, сок. Этот цвет режет мне глаза.

 — Вот что бывает, когда слишком много выпьешь.

 — Благодарю за никчемную лекцию по вопросу, о котором я могла бы уже писать диссертацию.

 — Пожалуйста, — с непоколебимым чувством юмора откликнулся Коул. — А пока съешь тост — он коричневый и не будет раздражать зрение.

 — На нем желтое масло!

 — Прекрати, Диана, — со смехом приказал он, — мне не легче, но я не хочу мучиться тошнотой в первое утро после свадьбы.

 — Извини. — Она взяла тост и оглядела его таким встревоженным взглядом, что Коул испытал угрызения совести. Похоже, он слишком легкомысленно отнесся к ее жалобам и попытался избежать очередных вопросов.

 — Что случилось? — мягко спросил он.

 — Скажи правду, когда я звонила всем этим людям, как я с ними разговаривала? Возбужденно, заплетающимся языком?

 — Судя по голосу, ты была счастлива и, возможно, немного выпила, — тактично объяснил Коул, — но я сомневаюсь, что этому придадут большое значение. Невесты часто злоупотребляют шампанским в день своей свадьбы.

 — Злоупотребляют? — со стыдом переспросила Диана. — Я была омерзительно пьяной…

 — Вовсе не омерзительно, — возразил Коул с едва заметной улыбкой.

 Немного успокоившись, но не желая сдаваться, Диана добавила:

 — Я не понимала, что делаю…

 — Не совсем, — галантно запротестовал он.

 — Я выпила столько, что вполне могла вывалиться из самолета! — Она робко откусила тост, затем сжевала кусочек побольше и отложила ломтик.

 — Нет, — поспешно заверил Коул, — ты заснула после долгого и утомительного вечера.

 — Удивительно, как это меня не вырвало! — Диана невольно сделала паузу, ожидая, что Коул будет отрицать и это предположение.

 Но он выразительно смотрел на нее, приподняв бровь.

 — О, не может быть! — выдохнула она и закрыла лицо руками.

 — Потом тебе стало легче, — спокойно сказал он. Она уронила руки и глубоко вздохнула:

 — Больше я ничего не натворила?

 — Ты забавно шутила со мной. — Он подложил себе яичницы.

 — Всю ночь меня преследовали странные видения, такие яркие и живые, что больше походили на галлюцинации, но я не уверена, происходило ли это на самом деле или же мне снился сон. Может, я забыла что-нибудь важное? — Она снова взяла тост и в упор взглянула на Коула.

 «Очень важное», — подумал Коул, припоминая, как Диана устроилась у него на коленях вскоре после вылета в Хьюстон. Пока самолет набирал высоту, она со смехом читала детские стихи с глупенькими, нелепыми концовками, придающими им веселый тон.

 Диана прильнула к нему в поцелуе, а затем сунула ладонь ему под смокинг и обхватила другой рукой его за шею — сначала робко, а затем требовательно, прижимая к себе. Коул следил, чтобы дело не зашло слишком далеко, а его прелестная жена наслаждалась игривой, не вполне трезвой и на редкость эффективной тактикой, предназначенной для того, чтобы выяснить, насколько он способен держать себя в руках.

 На высоте тридцати двух тысяч футов он наконец не выдержал и рухнул на диван, увлекая ее за собой. Этим утром он отчаянно старался забыть то, что Диана не могла вспомнить. Но с другой стороны, ее забывчивость была только к лучшему, поскольку случившееся никогда не повторится.

 — Ничего достойного внимания, — ответил Коул на ее вопрос.

 — Нет, я помню, как делала что-то еще. Кажется, я разглядывала казино из окна машины и думала, как ярко блестят огни и как вокруг шумно и весело. — Она снова откусила тост и на сей раз сочла его вкус более приемлемым.

 Она увидела, как мрачное выражение на лице Коула сменилось плохо скрытой насмешкой, и в тревоге положила руки на стол, подавшись вперед.

 — Я натворила еще что-то, пока мы были там, да? — настойчиво спросила она. Ее воспаленное воображение услужливо нарисовало фигуру подвыпившей женщины в лиловом платье, карабкающейся на сцену, а затем пляшущей вместе с танцовщицами. О Господи, а может, со стриптизерками? — Что бы я ни сделала, это выглядело ужасно., да? — слабо добавила она.

 — Ну, это как посмотреть. Может, ты противница азартных игр по нравственным или религиозным соображениям?

 — Нет.

 — Тогда в твоем поступке не было ничего ужасного. Диана всплеснула руками и возвела глаза к небу.

 — Я играла! — воскликнула она. Коул наблюдал, как она переключается с торжественности на панику, переходит от облегчения к иронии, и что он всецело наслаждается ее обществом. Так бывало всегда. Криво улыбнувшись, она взяла вилку и занялась яичницей.

 — И как у меня получалось?

 — Неплохо.

 — Я проиграла, — заключила Диана с подавленным смешком: открытие не лишило ее ни веселья, ни аппетита. Когда Коул кивнул, она потянулась за стаканом с апельсиновым соком и сделала глоток. — Сколько?

 — В рулетку? Или в баккара? А может, у автоматов? Диана в замешательстве отставила стакан.

 — Так я проиграла и в то, и в другое, и в третье?

 — Да, но я остановил тебя прежде, чем ты перешла на покер с крупными ставками, — добавил он, поднося ко рту чашку кофе.

 — Сколько же мы пробыли в казино?

 — Недолго — всего полчаса.

 — Ну, тогда я не могла проиграть слишком много, — сделала вывод Диана, но что-то в его уклончивом взгляде заставило ее насторожиться. — И все-таки сколько?

 — Около трех тысяч долларов.

 Она содрогнулась, но тут же овладела собой и кивнула, деловито пообещав:

 — Я выпишу тебе чек.

 — Это ни к чему.

 — Я настаиваю! Леди подобает самой оплачивать свой проигрыш, — процитировала она с такой насмешливой уверенностью, словно заучила эту фразу в школе.

 «Она не просто умна, прекрасна и остроумна, но и чертовски настойчива», — решил Коул.

 — А в медовый месяц всегда платит джентльмен, — не менее уверенно возразил он.

 К сожалению, назвав тридцатиминутное пребывание в казино «медовым месяцем», он будто издевался над собой и над внезапным, прозаическим бракосочетанием, предшествовавшим этому «медовому месяцу». Коул заметил это сразу же, едва слова слетели у него с губ, и Диана тоже уловила иронию. Ее улыбка погасла, однако Коул почувствовал, что она не рассердилась и не оскорбилась. Она просто… вернулась к реальности.

 — Напрасно ты разрешил мне звонить из самолета, — упрекнула она.

 — Я не остановил тебя потому, что это пойдет на пользу не только тебе, но и твоей компании — люди должны как можно быстрее узнать, что ты вышла за меня замуж.

 Но имелась еще одна причина: ночные звонки из самолета журналистам и комментаторам исключали малейший шанс, что утром Диана откажется от сделки. Однако эти мысли Коул мудро оставил при себе, а Диана невольно помогла ему, переключившись на более нейтральную тему.

 — По крайней мере теперь я понимаю, почему мне снились игровые автоматы. Все они представлялись мне гигантскими — выше тебя и по меньшей мере в пять футов шириной.

 — Это был не сон.

 — В самом деле? — с вежливым интересом переспросила она, но это прозвучало скорее как учтивое утверждение. Она отгородилась стеной любезной сдержанности, а Коул по привычке принялся обдумывать детали сделки.

 — Нам придется обсудить кое-какие подробности, но это можно сделать по пути к твоим родным.

 Она кивнула, взглянула на часы и встала.

 — Мы доберемся до них часам к пяти. Сегодня Кори предстоит сделать несколько фотографий для журнала, и потому вся компания будет в сборе.

 Взявшись за ручку двери, ведущей в спальню, она остановилась:

 — Вчера ночью я ушла с тобой, прихватив бабушкину сумку вместо своей. Как же мы поженились, если при мне не было никаких документов?

 Коул налил себе кофе и, подняв голову, криво улыбнулся:

 — Такая проблема и вправду возникла, но в часовне оказалась жена священника. Она узнала тебя, а с помощью нескольких сотен долларов ее муж признал, что этого доказательства достаточно.

 Диана кивнула:

 — Хорошо еще, прошлой ночью я оставила бумажник в машине, иначе не смогла бы даже попасть к себе в квартиру и переодеться.