• Современная серия, #8

Глава 49

 Холли порылась в холодильнике Кейт, вытащила две бутылки воды и протянула одну Калли.

 – Хотите? – спросила она.

 Калли взглянул на нее, вежливо улыбнулся, покачал головой и сказал по-итальянски:

 – Ты очень красива. Я предпочел бы получить тебя.

 Поняв только, что воды он не желает, Холли пробормотала, кладя одну бутылку обратно:

 – Насколько я поняла, это означает «нет».

 Из спальни вышла Кейт, в третьем по счету платье. Сегодня она собиралась ужинать с Митчелом и поэтому несколько затруднялась в выборе наряда. Первые два лежали на диване в гостиной.

 Митчел вместе с Дэнни отправился за покупками, и оба отсутствовали с одиннадцати утра.

 – Слишком нарядно? – взволнованно пробормотала Кейт, медленно поворачиваясь перед Холли. Даже Калли с любопытством поднял голову от стойки.

 – Нет, но синее шерстяное мне нравится больше.

 Раздраженная и сбитая с толку, Кейт решила узнать мнение человека, лучше знавшего вкусы Митчела. Схватив с дивана оба платья, стала поочередно подносить к Калли.

 – Для Митчела. Что лучше? – допытывалась она.

 Калли ухмыльнулся, уверенно показал на черное прямое платье и пояснил по-итальянски:

 – Митчелу не терпится снять его с тебя сегодня ночью, так что лучше надень то, что с молнией, а не с пуговицами.

 – Ладно, значит, черное платье, – кивнула Кейт и с теплой улыбкой добавила, смело употребив одно из двух известных ей итальянских слов: – Grazie[12].

 Калли кивнул.

 – Твой рот создан для поцелуев, но Митчел мне как брат. Кроме того, если он узнает, что я это говорил, вырвет мне сердце голыми руками, – продолжал он на том же языке.

 – Должно быть, итальянский куда более многословен, чем английский, – удивилась Холли, но тут же взволнованно попросила: – Кейт, пожалуйста, будь поосторожнее. Митчел однажды уже разбил тебе сердце, и страшно вспомнить, что было потом. А ты, вместо того чтобы поостеречься, снова влюбляешься в него.

 – Вовсе нет, – твердо ответила Кейт.

 Калли вскинулся и озабоченно свел брови.

 – Влюбилась, да еще как! – настаивала Холли.

 Кейт привалилась к спинке дивана, забыв о зажатых в руке вешалках.

 – Ты права, – призналась она. – И я так боюсь! Прошлой ночью я убедила себя, что ничего такого не случится, если я немного в него влюблюсь.

 – А сегодня? Что ты чувствуешь сегодня?

 Кейт обреченно вздохнула:

 – Его нельзя любить немножко. Он – настоящий наркотик. Если бы я могла натянуть его на себя, как одеяло, и завернуться с головой, наверняка сделала бы это и все же хотела бы стать еще ближе к нему: телом и душой. И сложнее всего то, что, думаю, он испытывает то же самое.

 – Ты и в прошлый раз так считала.

 Кейт с силой оттолкнулась от дивана и опустила плечи.

 – Знаю.

 – Когда он возвращается?

 – Он звонил сказать, что они запоздают, но постараются быть к шести, – ответила Кейт, посмотрев на часы. – Я должна спуститься вниз к восьми, приветствовать мэра и его гостей, а потом мы с Митчелом поедем ужинать.

 Холли поднялась:

 – Сейчас половина шестого, так что мне пора. Хочешь, чтобы я по пути домой заехала и покормила Макса и кошек?

 – Нет, – отказалась Кейт, возвращаясь в спальню, чтобы повесить отвергнутые наряды. Она уже накрасилась и причесалась, чтобы выглядеть как можно лучше к возвращению Митчела и Дэнни, так что теперь время у нее было. – Мы собираемся привезти их сюда, пока полиция не поймает Билли Уайатта. Телевизор у меня постоянно включен на канал новостей. Я целыми днями только и жду объявления об аресте Билли, но пока этого не произошло, мы будем жить в этой квартире. Здесь охранная система намного лучше, чем в моем доме.

 – А как там Молли?

 – Поправляется. Завтра думает приступить к работе. Но я хочу, чтобы она осталась дома и отдохнула еще несколько дней.

 

 – Мамочка, мамочка, смотри!

 Кейт, заранее улыбаясь, поспешила вниз посмотреть, что купили Митчел и Дэнни в своих скитаниях по магазинам. При виде Дэнни, стоявшего посреди комнаты с выжидающей улыбкой, у нее едва не остановилось сердце. Куда девались длинные локоны и одежда из «Бэби гэп»! Его темные волосы были подстрижены в точности как у Митчела. И точно такой же костюм, с пиджаком, галстуком и сверкающими черными туфлями. Мало того, он и стоял в той же позе, сунув руку в карман и заложив другую за спину.

 Кейт задохнулась от гордости и одновременно вдруг затосковала по малышу, каким он был всего несколько часов назад.

 – Вы, никак, скупили весь «Бэби Брукс бразерс»! – пошутила она.

 – Подарок мамочке! – объявил Дэнни, вынимая руку из-за спины и протягивая ей поникшую ромашку.

 – Какая прелесть! – восхитилась Кейт, посылая Митчелу улыбающийся взгляд.

 Он улыбнулся в ответ и спросил Дэнни:

 – А где другой мамочкин подарок?

 Ухмыляясь знакомой улыбкой Митчела, Дэнни полез в карман пиджака и вытащил изящный кулон на тонкой цепочке. Кейт дрожащей рукой взяла чудесное золотое сердечко. Она все глубже и глубже утопала в мечтах. Мечтах, в которых становилась частью семьи… возлюбленной и женой черноволосого мужчины, который уже научил ее сына дарить матери цветы.

 Она подняла глаза, чтобы поблагодарить Митчела, но его внимание уже было приковано к телевизору. Одним прыжком оказавшись рядом, он усилил звук.

 – Сегодня в четыре часа дня, – объявил диктор, – чикагская полиция задержала Билли Уайатта, семнадцати лет, подозреваемого во вчерашнем похищении малолетнего Дэниела Донована из местного парка. Надежные источники в департаменте полиции информируют, что Уайатт признался в преступлении, но во всем винит чикагского адвоката Эвана Бартлетта, утверждая, что это он подал идею похищения. Согласно этим источникам, мысль о похищении возникла у него после того, как Бартлетт показал ему недавнюю газетную статью со снимками Дэниела и его матери Кейт Донован, владелицы ресторана. Бартлетт предположительно сказал Уайатту, что отец Дэниела – Митчел Уайатт, которого Билли давно винил в своих бедах. Наш репортер Сидни Соломон встретился сегодня с Бартлеттом в «Глениглз кантри клаб».

 Кейт обернулась и в тревоге отступила при виде плотно сжатых губ и сверкающих глаз Митчела, следившего за каждым движением Эвана. Тот, спокойный и невозмутимый, с ракеткой в руке, явно спешил возобновить партию в теннис.

 – Ах он сукин сын! – процедил Митчел.

 – Сукин сын! – с чувством повторил Дэнни.

 Митчел безуспешно попытался казаться спокойным – исключительно ради Дэнни, – после чего поцеловал на прощание Кейт с таким видом, словно почти забыл о ее существовании. Правда, в дверях повернулся и сказал:

 – У меня важное дело. Заеду за тобой в восемь.