• Уэстморленды [Джудит Макнот], #3

Эпилог

 Стивен Уэстморленд сидел в гостиной с изысканной мебелью, когда-то украшавшей европейские дворцы, окруженный роскошью, которую ему позволяли его богатство и положение, и глядя на портреты предков в золоченых рамах, висевшие на обитых шелком стенах, размышлял о том, стремились ли они так же, как он, все время оставаться наедине с молодой женой через два дня после венчания.

 С портрета над каминной полкой на него смотрел первый граф Лэнгфорд, изображенный верхом на могучем вороном коне, со шлемом и забралом под мышкой, в развевающемся на ветру плаще. Судя по выражению его лица, он не остановился бы перед тем, чтобы сбросить в ров своих рыцарей, не догадайся они оставить его в замке наедине с молодой женой.

 На другой стене висел портрет второго графа Лэнгфорда, сидевшего в кресле в непринужденной позе возле камина вместе с двумя рыцарями. Чуть поодаль его жена в окружении женщин ткала гобелен. На взгляд Стивена, у этого второго графа вид был более цивилизованный, нежели у первого, его отца. Этот просто отправил бы своих рыцарей с каким-нибудь поручением, а затем приказал бы развести мост. Наконец ему наскучило созерцать предков, куда приятнее было лицезреть свою молодую жену, сидевшую напротив в компании старой герцогини, Клейтона, Уитни и Николаса Дю Вилля. Он мысленно приподнял ее голову, держа за подбородок, поцеловал, свободной рукой приспустил плечико ее платья лимонного цвета и обхватил ладонью ее полную грудь. Затем покрыл поцелуями ее шею, добрался до соска, но тут заметил, что за ним с лукавой улыбкой наблюдает Николас Дю Вилль. Стивен едва не покраснел, как провинившийся мальчишка, но, к счастью, в этот момент появился Ходжкин, которого он накануне вернул в свой дом.

 – Простите, милорд, к вам гости.

 – Кого еще там принесло? – раздраженно спросил Стивен, который с великим удовольствием приказал бы старику столкнуть в озеро незваных гостей, поскольку вокруг дома не было достаточно глубокого рва, и запереть ведущие в поместье ворота.

 Ходжкин перешел на шепот, и, когда объяснил, в чем дело, Стивен понял, что не может не принять только что прибывшего из Америки Мэтью Беннета, правда, удивился, что тот не один.

 – Прошу прощения, – обратился Стивен к гостям, но, поглощенные обсуждением хозяйственных дел с Шерри, они даже не заметили, что он собирается уйти. Только Шерри заметила, дав ему понять улыбкой, что тоже хотела бы остаться с ним наедине.

 Не успел Стивен сесть за стол у себя в кабинете, как Мэтью Беннет заговорил.

 – Простите, милорд, я понимаю, что приехал некстати, – извинился поверенный. – Дворецкий сказал, что вы только что женились и никого не принимаете, но вы просили меня поехать в Америку, разыскать и немедленно привезти в Англию родственников мисс Ланкастер. К несчастью, единственный остававшийся в живых родственник – ее отец – скончался до моего приезда.

 – Я знаю, – сказал Стивен. – Мне передали адресованное Берлтону письмо с этим печальным известием. Но если никаких родственников у нее больше нет, кого вы привезли с собой?

 Поверенный смутился и виноватым тоном стал объяснять:

 – Видите ли, мисс Ланкастер сопровождала компаньонка, молодая женщина по имени Шеридан Бромлей, которая почему-то не вернулась в Америку. Не получая от нее никаких известий, ее тетка, мисс Корнелия Фарадей, решила отправиться вместе со мной в Англию на розыски своей племянницы, не доверив это дело ни вам, ни мне.

 В одну из двух ночей, проведенных со Стивеном, Шеридан успела рассказать ему о тетке, по сути дела воспитавшей ее, и об исчезнувшем несколько лет назад отце. Таким образом, Стивен нежданно-негаданно сможет преподнести ей бесценный «свадебный подарок». Разумеется, он был не в восторге от появления еще одной гостьи, единственным утешением служила мысль о том, как будет счастлива Шерри.

 – Отлично! – улыбнулся Стивен.

 – Дай Бог, чтобы эта леди не испортила вам настроение, – сказал Беннет. – Она полна решимости разыскать племянницу.

 – Полагаю, все уладится гораздо быстрее, чем можно себе представить, – ответил Стивен, думая с восторгом о том, как через несколько минут Шерри в гостиной встретится с теткой.

 – Хвала Господу! – произнес в полном изнеможении Беннет. – Ведь объявился еще отец мисс Бромлей, не подававший о себе весточки целых четыре года. Он тоже приехал сюда вместе с друзьями, рассчитывая, что вы поможете им вернуть девушку целой и невредимой.

 – Мисс Бромлей в полной безопасности, – заверил его Стивен с усмешкой. – Однако возвращать ее им я не собираюсь.

 – Почему?

 Только что Стивен ничего так не жаждал, как остаться наедине с Шерри. Но теперь ему больше всего хотелось увидеть ее лицо, когда он сообщит ей о том, кто приехал, а заодно и лицо Беннета, как только тот узнает, что произошло. Очень довольный, Стивен пригласил поверенного в гостиную, послал Ходжкина за гостями, а сам прошел к камину и занял наблюдательный пост, в то время как Мэтью Беннет нашел удобное место и сел.

 – Шерри, – мягко сказал Стивен, прервав веселый рассказ Дю Вилля о том, каким образом ему удалось уговорить девушку поехать с ним к часовне, где их ждал Стивен. – Шерри, к тебе гости.

 – Кто? – спросила она с недовольным видом, ибо меньше всего ей сейчас хотелось принимать гостей. Пока она переводила взгляд со Стивена на Ходжкина, в гостиную со взволнованным видом вошел красивый мужчина средних лет. Следовавшая за ним седая женщина в простом платье с высоким воротником остановилась в дверях.

 – Сожалеем, что помешали, – без обиняков обратился мужчина к Стивену, – но дело в том, что пропала моя дочь.

 При звуке его голоса Шерри круто повернулась и медленно поднялась со стула.

 – Папа? – прошептала она. Отец резко повернулся в ее сторону. Полными слез глазами Шерри смотрела на него, но не двигалась с места, словно боялась, что он исчезнет, как привидение. – Папа!..

 Отец раскрыл объятия, и Шерри птицей понеслась к нему.

 Стивен деликатно отвернулся, дав им время прийти в себя. Его примеру последовал и Дю Вилль.

 – Где ты пропадал? – воскликнула Шерри, охватив ладонями его лицо и рыдая. – Почему не писал? Мы думали, ты умер!

 – Я сидел в тюрьме, – скорее с чувством отвращения, чем неловкости, ответил он, виновато глядя на присутствующих, не проронивших ни слова. – Мы с твоим другом Рафи имели глупость поверить в то, что лошадь, которую нам проиграл наш партнер по игре, принадлежит ему. Но она оказалась краденой. Нам еще повезло, что нас не повесили, когда схватили вместе с ним, приняв за сообщников. Твоя тетя Корнелия не раз предупреждала меня, что азартные игры до добра не доведут.

 – И была права, – заявила женщина, стоявшая в дверях.

 – К счастью, она согласна выйти за бывшего азартного игрока, который не забыл, как надо пахать и сеять и который ради нее готов даже пойти на мировую с эсквайром Фарадеем, – добавил он, но его уже никто не слушал, потому что Шерри в это время, чуть не плача от радости, обнимала вошедшую в гостиную женщину.

 Памятуя о благородных манерах, Шерри подвела отца и тетку к Стивену, чтобы представить их, но не успела и рта раскрыть, как отец сказал:

 – Тут кое-кто еще хочет увидеться с тобой. Только, боюсь, он тебя не узнает.

 Отец с чувством гордости ласково взглянул на дочь. У дверей послышался смех Рафи, который буквально влетел в комнату. Он стал еще красивее и в аристократической английской гостиной вел себя так же непринужденно, как у костра с гитарой.

 – Хэлло, querida! – приветствовал он ее своим грудным бархатным голосом.

 Стивен прямо-таки оцепенел, но тут, к его ужасу, Шерри бросилась к испанцу на шею, а он подхватил ее на руки и закружил, крепко прижав к себе.

 – Я приехал, чтобы выполнить свое обещание и жениться на тебе, – радостно заявил Рафи.

 – Господи! – только и могла произнести Чарити, украдкой взглянув на разъяренное лицо Стивена.

 – Пронеси, Господи! – прошептала старая герцогиня, заметив, как сузились от гнева глаза сына.

 – Что все это значит? – прерывающимся шепотом спросила Уитни.

 – Страшно даже подумать, – ответил Клейтон.

 И только Дю Вилль, всегда веселый и осмотрительный, устроился поудобнее в своем кресле, не сказав ни слова.

 – Когда сыграем свадьбу, querida? – осведомился Рафи, опустив Шерри на пол и оглядев ее с головы до пят. – В тюрьме я только и думал о своей «маленькой морковке»…

 Ко всеобщему изумлению, молодая женщина, на которую он смотрел с явным восхищением, проигнорировав его самые серьезные намерения, подбоченилась и отчитала его.

 – Была бы весьма признательна тебе, если бы ты не называл меня так при моем муже. Кроме того, – она нежно улыбнулась Стивену, – мой муж считает цвет моих волос изысканным.

 Тут отец, тетка и Рафи повернулись к мужчине, стоявшему у камина, и Шеридан их представила.

 Судя по виду этих троих, им было в высшей степени наплевать на то, что Стивен владелец этого роскошного дворца, что он – граф Лэнгфорд и в данную минуту решает, стоит ли хорошенько проучить этого испанца, который так фривольно повел себя с Шерри. Как мужчина, он был слишком опасен, чтобы оставить его наедине с женщиной моложе семидесяти, и слишком красив, чтобы ему вообще доверять.

 Так ничего и не решив, Стивен обнял Шерри за талию и привлек к себе, утверждая свои права на нее.

 – Ты счастлива, дорогая? – после минутного раздумья спросил отец. – Я обещал Спящей Собаке разыскать тебя и привезти домой. Он будет рад узнать, что ты нашла свое счастье.

 – Я очень, очень счастлива, папа!

 – И не сомневаешься в этом? – спросила, в свою очередь, тетя.

 – Нисколечко, – заверила ее Шерри.

 Рафаэль Бенавенте размышлял дольше других, но в конце концов протянул Стивену руку:

 – Наверняка вы не только хороший, но и особенный человек, раз Шерри так полюбила вас.

 Тут Стивен наконец оставил мысль о дуэли и предложил испанцу лучшее бренди из своих запасов. Рафаэль оказался весьма рассудительным, с тонким чутьем. Стивен даже решил оказать ему гостеприимство и поселить у себя в доме, правда, всего на одну ночь.

 Своими впечатлениями об испанце он поделился с Шеридан, когда, счастливый и удовлетворенный, держал ее в своих объятиях.

 Жена потерлась щекой о его щеку и, сонная, пробежалась пальцами по его груди, что немедленно сказалось на остальных частях его тела.

 – Я люблю тебя, – шепнула она. – Люблю твою силу и доброту. Люблю за то, что ты так радушно встретил моих родных и не обиделся на Рафи.

 Тут уж Стивен решил, что гости могут оставаться у него в доме сколько пожелают, и сообщил об этом Шерри, хохотнув от удовольствия, когда ее рука скользнула ниже.