• Романтическая серия, #3

Глава 23

 Пока Ян и Элизабет отсутствовали, Дункан в гостиной предпринимал отчаянные усилия для поддержания светской беседы, но даже его длительный опыт общения с людьми, обуреваемыми сильными чувствами, на этот раз не помог, поскольку собравшихся в этой комнате обуревали совершенно различные чувства. Леди

 Александра была взвинчена и напряжена, Джулиус отвечал холодно и зло, а вдовствующую герцогиню и мисс Трокмортон-Джонс по всем признакам радовало, что Яну пришлось уговаривать Элизабет.

 Когда молодые люди вернулись в гостиную, Дункан прервал на полуслове свою речь о вероятности раннего снега и с благодарностью посмотрел на них. Его радость удвоилась, когда он встретился глазами с Яном и увидел, как они потеплели.

 — Мы с Элизабет пришли к соглашению, — без всякого вступления объявил Ян.

 На губах его играла улыбка, говорившая о том, что ситуация его забавляет. — Элизабет считает, и совершенно справедливо, на мой взгляд, что только она одна имеет право решать, выходить ей замуж или нет. И в связи с этим выдвигает некоторые… э-э… условия, которые хотела бы внести в брачный контракт.

 Дункан, не будешь ли ты так любезен вписать в контракт пункты, которые она продиктует?

 Дункан удивленно приподнял брови, затем быстро встал и подошел к письменному столу.

 Ян повернулся к Джулиусу Камерону, и голос его стал резким:

 — Вам нужна будет копия брачного контракта?

 — Конечно, — покраснев от злости, ответил Джулиус. — У меня уже есть его копия, и вы не измените в нем ни слова, а я не верну вам ни шиллинга! — Он резко повернулся к Элизабет: — Он заплатил за тебя целое состояние — ты, тщеславная маленькая шлюшка…

 Голос Яна прозвучал, как удар хлыста:

 — Убирайтесь!

 — Что? — в бешенстве выкрикнул Джулиус. — Я нахожусь в своем собственном доме. И его, в отличие от нее, вы не покупали. Не глядя на Элизабет, Ян быстро спросил ее:

 — Он вам нужен?

 Джулиус еще не понял, до какой степени взбешен Ян, но Элизабет видела, что терпение его на пределе, и холодок страха пробежал у нее по спине.

 — Кк-к-кто?

 — Дом!

 Элизабет не знала, какой ответ ему нужен, но, учитывая его состояние, ей бы не хотелось ошибиться.

 Неожиданно раздался голос Люсинды, в котором звучал холодный вызов.

 — Да, — сказала она, и все, кроме Яна, повернули головы в ее сторону. — Он ей нужен.

 Ян принял это как ответ самой Элизабет.

 — Завтра утром обратитесь к моему банкиру, — с яростью процедил он, испепеляя Джулиуса взглядом. — А теперь убирайтесь!

 Джулиус наконец с запозданием понял, что его жизни угрожает совершенно реальная опасность и, нахлобучив шляпу, направился к двери.

 — Это вам дорого обойдется!

 Ян медленно повернулся и посмотрел на него. Увидев его свирепое лицо,

 Джулиус благоразумно решил оставить дискуссию о цене дома на потом и торопливо ретировался.

 — Думаю, нам всем не помещает подкрепиться, — дрожащим голосом произнесла

 Элизабет после того, как за Джулиусом захлопнулась парадная дверь.

 — Отличная мысль, дорогая, — отозвался викарий. Элизабет позвонила в колокольчик, и вошел Бентнер. Бросив негодующий взгляд на Яна и сочувственный на Элизабет, он удалился на кухню, чтобы распорядиться насчет напитков и закуски.

 — Ну, что ж, — с удовлетворением потирая руки, сказал Дункан, — кажется, от меня требуется вписать в контракт некоторые… в-э… новые пункты.

 В последующие двадцать минут Элизабет диктовала свои требования, Ян подтверждал свое согласие, Дункан записывал, а герцогиня с Люсиндой наблюдали за этим с нескрываемой радостью. Ян со своей стороны выдвинул только одно требование, да и то из чистого упрямства — ему надоело смотреть, как все наслаждаются его покорностью. Его требование заключалось в следующем: свобода

 Элизабет не должна простираться настолько, чтобы спровоцировать слухи, что она наставляет ему рога.

 Выражение «наставить рога» вызвало у герцогини и мисс Трокмортон-Джонс недовольную гримасу, но Элизабет согласилась с условием царственным кивком своей золотой головки и сказала Дункану:

 — Хорошо. Вы можете записать это.

 Ян улыбнулся, и она тоже застенчиво улыбнулась в ответ. Элизабет знала, что «наставить рога» означает быть застигнутой в спальне с мужчиной, который не является ее мужем. Эту не совсем полную информацию она почерпнула из наставлений Люсинды, которая, к несчастью, и сама в это верила.

 — Что-нибудь еще? — спросил наконец Дункан, и когда Элизабет отрицательно покачала головой, заговорила вдовствующая герцогиня.

 — У меня есть что сказать, хотя это и не обязательно записывать. — Она повернулась к Яну: — Если вы собирались объявить о помолвке завтра, то можете сразу выбросить это из головы.

 Яна так и подмывало тоже предложить ей удалиться, хотя и не в такой резкой форме, как Джулиусу, но он понимал, что, как это ни прискорбно, она права.

 — Вчера на балу вы взяли на себя труд убедить всех, что между вами двоими ничего не было, кроме легкого флирта. Однако если вы не выполните всю процедуру ухаживания за Элизабет, чего она вправе ожидать, то никто никогда вам не поверит.

 — И сколько, на ваш взгляд, должно продлиться это ухаживание? — коротко спросил Ян.

 — Месяц, — без колебаний ответила герцогиня. — Месяц, в течение которого вы будете приезжать к ней с визитами, сопровождать ее на различные светские мероприятия, и тому подобное.

 — Две недели, — отозвался Ян, проявляя чудеса терпеливости.

 — Очень хорошо, — легко уступила герцогиня, отчего у Яна создалось впечатление, что на большее она и не рассчитывала. — Этого будет достаточно, чтобы объявить о помолвке и пожениться… через два месяца!

 — Через две недели, — безапелляционно отрезал Ян, беря в руки чашку, которую дворецкий только что поставил перед ним.

 — Как вам угодно, — снова согласилась герцогиня. И тут произошли две вещи одновременно: Люсинда Трокмортон-Джонс издала какое-то странное фырканье, которое Ян принял за смешок, а Элизабет вырвала у него из рук чашку.

 — Кажется, ее плохо помыли, — взволнованно объяснила она и передала чашку Бентнеру, строго покачав головой.

 Ян потянулся к тарелке с сандвичами.

 Элизабет, следившая за лицом Бентнера, увидела на нем удовлетворенное выражение, и выхватила у Яна и сандвич.

 — По-моему, туда забралось какое-то насекомое, — объяснила она.

 — Я ничего не вижу, — заметил Ян, с недоумением глядя на свою нареченную.

 Будучи лишенным и чая, и сандвича, он хотел было взять бокал с вином, принесенный ему дворецким, но, подумав, что Элизабет после такого нервного потрясения он будет нужнее, предложил бокал ей.

 — Благодарю вас, — с легким вздохом сказала она, немного смутившись.

 Неожиданно между ними просунулась рука Бентнера и забрала из ее рук бокал.

 — Еще одно насекомое, — сказал он.

 — Бентнер! — в изнеможении воскликнула Элизабет, но ее возглас потонул в переливах смеха Александры Таунсенд, которая повалилась на кушетку и закрыла лицо руками в приступе совершенно необъяснимого веселья.

 Из всего этого Ян мог сделать только один вывод: женщины пережили слишком много волнений для одного дня.