Глава 7

 Следующим утром Кэти, решительная и бодрая, появилась в своем кабинете. И только синяки под глазами и сдержанность ее всегда непринужденной улыбки говорили о бессонной ночи.

 – Привет, Кэти! – услышала она. – Как твои четыре выходных?

 – Хорошо, – ответила Кэти. Она взяла пачку сообщений, которую протянула ей секретарша. – Спасибо, Дона!

 – Как насчет кофе? – поинтересовалась Дона. – Выглядишь ты не ахти. Только непонятно – ты четверо суток не ложилась в постель или четверо суток не вылезала из постели?

 Кэти выдавила бледную улыбку в ответ на добродушный смешок Доны:

 – Кофе я бы выпила.

 Скользнув взглядом по сообщениям, она прошла в свой маленький кабинет, опустилась в кресло около письменного стола и осмотрелась вокруг. Иметь личный кабинет, не важно, какого размера, считалось престижным в Техническом бюро, и Кэти всегда гордилась этим свидетельством своего успеха. Сегодня это показалось ей довольно-таки бессмысленным. Как могло случиться, что, запирая стол в пятницу, она и не слышала о Рамоне, а сейчас мысль о том, что она никогда не увидит его снова, терзала ее сердце. «Тело, но не сердце», – решительно поправила себя Кэти. Она взглянула на Дону, которая поставила ей на стол чашку дымящегося кофе.

 – Мисс Джонсон хотела бы видеть тебя в девять пятнадцать, – сказала Дона.

 Вирджиния Джонсон, шеф Кэти, была блестящей, одаренной, привлекательной незамужней сорокалетней женщиной. Она заправляла кадровым отделом. Из всех женщин, сумевших сделать карьеру, Кэти восхищалась Вирджинией больше, чем кем-либо другим.

 По сравнению с маленьким кабинетом Кэти, предназначенным для бесед с кандидатами на работу, кабинет Вирджинии был просторнее и обставлен прекрасной французской мебелью, на полу лежал плотный добротный зеленый палас. Кэти знала, что Вирджиния готовит ее на свое место, что она намерена именно Кэти передать руководство отделом кадров, сделать ее новым владельцем этого кабинета.

 – Надеюсь, ты хорошо отдохнула? – спросила Вирджиния, улыбаясь, когда Кэти вошла в комнату.

 – Очень, – сказала Кэти, садясь в кресло напротив стола Вирджинии. – Так хорошо, что до сих пор не пришла в себя.

 – У меня есть новость, чтобы тебя встряхнуть. – Вирджиния сделала многозначительную паузу. – Твое повышение одобрено.

 – О, замечательно! Спасибо, Вирджиния, – сказала Кэти, слегка взглянув на бланк, из которого было ясно, что ей предоставляется основательная прибавка – восемнадцать процентов к жалованью. – Я тебе сейчас еще нужна?

 – Кэти! – воскликнула Вирджиния с раздраженным смехом. – Мне пришлось сражаться зубами и когтями, чтобы добыть тебе такую прибавку. Хоть бы спасибо сказала.

 – Я знаю, – отвечала Кэти, пытаясь, чтобы ее голос звучал с должной признательностью. – Ты всегда была добра ко мне, и я очень рада этой прибавке.

 – Ты заслужила это, а если бы ты была мужчиной, то получила бы ее намного раньше. Это я и сказала нашему уважаемому вице-президенту.

 Кэти поерзала в кресле:

 – Так я тебе сейчас нужна? У меня назначено собеседование, посетитель ждет.

 – Нет, это все.

 Кэти встала и пошла к двери, но замерла, услышав озабоченный голос Вирджинии:

 – Кэти, что стряслось? Может быть, ты мне расскажешь?

 Кэти колебалась. Ей было необходимо поговорить с кем-нибудь, а Вирджиния Джонсон была здравомыслящей женщиной и вообще той женщиной, которой Кэти хотела подражать.

 Подойдя к широким окнам, Кэти посмотрела вниз на бесконечный поток машин.

 – Вирджиния, ты когда-нибудь думала о том, чтобы бросить карьеру и выйти замуж?

 Быстро повернувшись, Кэти посмотрела на Вирджинию и заметила ее пристальный, изучающий взгляд.

 – Кэти, говори честно! Ты имеешь в виду конкретную кандидатуру или заглядываешь в туманное будущее?

 – Мое будущее с ним уж точно будет туманным, – невесело рассмеялась Кэти. Нервно проведя рукой по волосам, она воскликнула: – Я встретилась с мужчиной – совсем недавно, и он хочет, чтобы я стала его женой и покинула Миссури. Он не отсюда.

 – Когда ты с ним познакомилась? – понимающе спросила Вирджиния.

 Кэти покраснела:

 – Вечером в пятницу.

 Вирджиния разразилась гортанным хохотом, что совсем не соответствовало ее миниатюрным размерам.

 – Ты было меня перепугала. Теперь мне все ясно. Четыре дня назад ты познакомилась со стоящим мужчиной, мужчиной, непохожим на тех, кого ты знала раньше. Ты не в состоянии даже представить себе, что можешь потерять его. Это правильная картина? Он, конечно же, потрясающе красив. И обаятелен. Ты увлеклась им, как никем раньше. Все правильно?

 – Что-то вроде этого, – согласилась Кэти, смутившись.

 – В таком случае я счастлива, что у меня есть для тебя прекрасное лекарство: не отпускай его до тех пор, пока это возможно. Ешь с ним, спи с ним, живи с ним. Делайте все вместе.

 – Ты думаешь, – в изумлении пролепетала Кэти, – что это возможно и мне следует стать его женой?

 – Я предлагаю лекарство, а не замужество! То, что я прописываю, – это огромные дозы, которые необходимо принимать по часам – прямо как антибиотики. Лекарство очень эффективно, и результатом будет… разочарование. Поверь мне, я знаю. Живи с ним, если ты хочешь, Кэти! Но выкинь мысль о том, что можно влюбиться за четыре дня, выйти замуж и жить счастливо. Вечная проблема. Омут страстей. Ты, кстати, никогда не задумывалась, почему омут, а не гора, например? Только утонуть в них и можно, а не подняться. – Она оборвала себя, услышав заразительный смех Кэти. – Прекрасно, я рада видеть тебя опять смеющейся.

 Взяв какую-то бумагу из кучи корреспонденции, Вирджиния широко улыбнулась и махнула Кэти в сторону двери.

 – Теперь иди интервьюируй своего посетителя и отрабатывай прибавку.

 Наблюдая за тем, как двадцать минут спустя рассерженный молодой человек покидал ее кабинет, Кэти с грустью подумала, что ее секретарша провела бы собеседование намного лучше, чем она. Она задавала самые общие, неопределенные вопросы, мало относящиеся к делу, и затем выслушивала ответы с полным безразличием. Но самым потрясающим оказалось завершение этого неудачного интервью. Поднявшись, она пожала ему руку и, полная раскаяния, сообщила, что не уверена в его шансах занять место инженера в Техническом бюро.

 Молодой человек слегка раздраженно заметил:

 – Я подавал заявление на работу в качестве аудитора.

 – И аудитора тоже, – бестактно пробормотала Кэти.

 Все еще красная от смущения из-за своего промаха, Кэти набрала номер телефона Карен.

 – Как дела в газете? – поинтересовалась она, когда секретарша Карен их соединила.

 – Превосходно, Кэти! Как дела? Как дела в отделе кадров могущественного Технического бюро? – поддразнила она.

 – Отвратительно! В сущности, я только что сказала посетителю, что у него нет шансов получить работу у нас.

 – Ну и что из этого?

 Вздохнув, Кэти ответила:

 – Требуется более тонкое отношение к посетителям. Чаще всего мы говорим, что у нас нет никакой подходящей должности, учитывая их опыт и квалификацию. Это тоже отказ, но звучит лучше и не ранит ничьих чувств. – Массируя рукой напряженные мышцы шеи, она сказала: – Слушай, я звоню, чтобы узнать, что ты делаешь сегодня вечером? Мне не хотелось бы провести этот вечер одной. – «И думать о Рамоне», – про себя добавила Кэти.

 – Мы собираемся пойти в «Багровую бутылку», может быть, присоединишься? Я, правда, должна тебя предупредить, что это заведение строго для холостяков. Но у них прекрасный певец и неплохая музыка.

 После разговора с Карен если не энтузиазм, то работоспособность Кэти заметно выросла. Она провела весь день, решая повседневные дела и улаживая обычные разногласия. На ее долю достались громкие и утомительные жалобы начальника на клерка, а затем скорбные жалобы клерка на начальника. Кэти отклонила жалобы начальника, а клерк был переведен в другое отделение. После этого, просмотрев заявления на работу, она выбрала клерка, который во время собеседования произвел на нее большое впечатление своей самоуверенностью и напором, и назначила ему встречу для собеседования.

 Она успокоила сердитого бухгалтера, который угрожал подать жалобу на компанию за дискриминацию – его обошли по службе. К концу дня она закончила отчет о том, как в компании выполняются требования государственной безопасности. За всем этим пролетел рабочий день.

 Кэти откинулась в кресле и мрачно задумалась о своей жизни. Крутиться как белка в колесе – это и значит «делать карьеру»? Вирджиния Джонсон отдала всю свою энергию, всю свою жизнь именно этому? И беспокойное, тоскливое чувство, преследовавшее Кэти последние несколько месяцев, опять охватило ее. Она постаралась не обращать на него внимания и потянулась закрыть стол.

 

 В «Багровой бутылке» Кэти провела самый отвратительный вечер в своей жизни. Она вынуждена была слушать музыку и наблюдать за чужими флиртами. Она ловила на себе взгляды трех мужчин, сидевших за соседним столиком справа от нее. Казалось, они оценивают Кэти, соразмеряя ее сексуальность с теми усилиями, которые придется приложить, чтобы добиться ее согласия.

 «Да, – подумала про себя Кэти, – от всех женщин, которые решились на развод, нужно потребовать, чтобы они провели хоть один вечер в баре для холостяков. После таких взглядов многие из них как на крыльях понеслись бы к своим мужьям».

 Она ушла через час, в половине десятого, и поехала домой. В машине мысли о Рамоне снова захватили ее. У нее своя жизнь, и он не может быть частью ее. У него тоже все уже определено. Мысль о соединении их жизней казалась нереальной.

 Кэти легла спать в одиннадцатом часу и после нескольких часов бессонницы наконец-то погрузилась в беспокойный сон.