• Современная серия, #5

Глава 61

 — От имени экипажа рейса 614 благодарю вас за то, что вы выбрали самолет компании «Аэро-Мексика», — сказал стюард и жизнерадостно добавил:

 — Наш самолет прибыл к месту назначения на двадцать минут раньше расписания. — Очевидно, это была шутка, потому что сразу же после этой фразы стюард вновь перешел на деловой, заученный тон:

 — Прошу всех оставаться на местах и не расстегивать пристяжные ремни до полной остановки двигателей.

 Сидя почти в самом хвосте самолета между братом и Полом Ричардсоном, Джулия мертвой хваткой сжимала руку Теда и с трудом сдерживала приступы тошноты. Самолет подрулил к зданию аэропорта, последний раз дернулся и остановился. Теперь отступать было некуда. Сердце Джулии кричало, что она совершает непоправимую ошибку, но разум тотчас же вступал в борьбу и говорил, что это ее долг, что это единственно возможный выбор, что она просто не имеет права поступить иначе. Эта внутренняя борьба становилась невыносимой. Пол Ричардсон заметил учащенное дыхание Джулии, но не правильно истолковал причину ее волнения.

 — Не нервничай, — начал он успокаивать ее своим низким, приятным голосом. — Через несколько минут все это закончится. Аэропорт оцеплен со всех сторон.

 — Я не могу этого сделать, — повторяла Джулия, наблюдая за остальными пассажирами, которые уже начали вставать и собирать свои вещи. — Не могу. Мне станет плохо. Меня стошнит.

 Пол еще крепче сжал ее холодные, покрытые липким потом руки.

 — Ты слишком часто дышишь. Попробуй делать глубокие вдохи и задерживать воздух как можно дольше. Джулия послушно выполнила его указания.

 — Пол! — в последний раз напомнила она. — Ты мне обещал, что никому не позволишь избивать его.

 Пол встал и потянул ее за собой, но Джулия резко выдернула руку.

 — Пообещай мне еще раз, что никому не позволишь избить его. Или убить.

 — Джулия, успокойся, — Пол разговаривал с ней, как с перепуганным ребенком. — Никто не собирается его избивать или тем более убивать. И это одна из причин, по которой я попросил тебя приехать сюда. Если Бенедикт тебя увидит, то это позволит нам произвести арест как можно тише, не прибегая к насилию. Помнишь, мы с тобой говорили об этом?

 Джулия кивнула, и Пол, взяв ее под руку, осторожно повел к выходу из самолета.

 — Вот и хорошо, — приговаривал он, — мы с Тедом все время будем рядом, буквально в нескольких шагах. Та что ничего не бойся. Мои люди разбросаны по всему аэропорту, и все они там для того, чтобы в первую очередь гарантировать твою безопасность. Если Бенедикт вдруг начнет стрелять, они прикроют тебя своими телами.

 — Зак никогда не причинит мне вреда!

 — Он сумасшедший. И ты не можешь знать, как о поступит, когда поймет, что ты его обманула. Вот почему что бы ни случилось, ты должна делать вид, что полностью на его стороне до тех самых пор, пока его не возьмут по стражу. Помнишь, мы уже об этом говорили? — Пол ненадолго задержался в проходе, не желая, чтобы стюардессе стоящая у выхода, — красивая высокая брюнетка — слыша ла их. — Тебе все понятно?

 Джулии хотелось затопать ногами и закричать, что ей вообще ничего не понятно, но она изо всех сил впилась ногтями в ладони и заставила себя кивнуть.

 — Вот и хорошо. Потому что дальше тебе придете идти одной. — Остановившись у выхода из самолета. По пропустил Джулию вперед, давая последние напутствия; — Через пять минут все будет кончено. Пусть эта мысль утешает тебя — всего лишь какие-нибудь пять минут. И помни — не ищи его. Он сам должен найти тебя.

 Пол с Тедом обождали, пока Джулия спустится по трапу, и последовали за ней. Как только они оказались одни Тед взбешенно прошептал:

 — Ты не имел права заставлять ее проходить через это. Ты же сам сказал, что аэропорт кишит ФБР и мексиканской полицией. Совсем не обязательно использовать мою сестру качестве наживки!

 Пол расстегнул пиджак и расслабил галстук, придавая себе вид бизнесмена, который вместе с приятелем приехал на пару дней в Мехико, чтобы отдохнуть и попутно сделать некоторые дела. Правда, улыбка у него получилась несколько натянутой.

 — Ты прекрасно знаешь, что Джулия сама настаивала на этой поездке. Она хотела лично убедиться, что Бенедикту никто не причинит вреда. На всякий случай я позаботился о докторе. Может быть, после того как все будет кончено, ей понадобится успокоительное.

 — Если бы вся эта операция была действительно так прекрасно продумана, как ты считаешь, то твои люди давно бы уже арестовали его. Но, судя по всему, это не удалось, или я не прав?

 Не вполне искренняя улыбка Пола стала еще шире, но его голос не предвещал ничего хорошего:

 — Ты совершенно прав. Либо он каким-то образом просочился мимо наших людей, либо просто не пришел. Насколько тебе известно, юрисдикция ФБР не распространяется на Мексику. До тех пор пока мы не перевезем Бенедикта через границу, мы можем лишь «помогать» мексиканской полиции, а у них не слишком большой опыт в подобных делах.

 Дрожа с головы до ног, Джулия пробиралась сквозь шумную толпу пассажиров, которых встречали родственники и друзья. Ее глаза перебегали с одного лица на другое в поисках высокого, темноволосого человека, но ни в одной из оживленных группок встречающих не было видно никого, даже отдаленно напоминающего Зака. Джулия сделала еще несколько шагов в глубь здания аэропорта и остановилась, парализованная странной смесью страха и облегчения.

 — Пардон, сеньорита! — Мимо нее пробирался какой-то мексиканец с ребенком.

 — Пардон! — еще один мужчина грубо толкнул ее и извинился.

 Этот мужчина был очень высоким и темноволосым. Правда, лица его Джулия видеть не могла, так как оно было повернуто в другую сторону.

 — Зак! — в ужасе прошептала она, резко оборачиваясь. Но мужчина, к немалому замешательству Джулии, не обратил на ее оклик никакого внимания — он продолжал целеустремленно двигаться к двери, сквозь которую в здание аэропорта входили прилетевшие пассажиры. Трое мексиканцев, до этого праздно стоявших у одной из колонн и глазевших по сторонам, теперь не сводили глаз с Джулии. Она заметила их почти одновременно с тем, как увидела лицо толкнувшего ее мужчины. Это был не Зак.

 Голова гудела. Казалось, что каждое слово отдается в ушах нестерпимой болью.

 — Выход пассажиров рейса 620, прибывшего из Лос-Анджелеса, через ворота А — 24. Выход пассажиров рейса 1152 из Феникса… Рейс 134…

 С трудом справившись со все усиливающейся дрожью в руках, Джулия отбросила волосы со лба и пошла дальше к выходу из аэропорта, молясь только о том, чтобы не видеть ничего из того, чему суждено произойти. Прошло еще четыре минуты. Джулия подумала о том, что если она пойдет быстрее и не будет оглядываться по сторонам, то Зак появится откуда-то из-за колонны или материализуется на выходе из аэропорта, и тогда они быстро арестуют его, и все будет кончено.

 «Господи, — снова и снова повторяла она про себя, проходя через таможню. — Прошу тебя. Господи, сделай так, чтобы это все произошло поскорее. Сделай так, чтобы они не поранили его. Пусть все произойдет поскорее. Сделай так, чтобы они не поранили его».

 Теперь Джулия шла очень быстро. Миновав таможню, она повернулась в направлении, указанном стрелкой. Все дальше продвигаясь к выходу, она ни на секунду не прерывала своей молчаливой молитвы: «Сделай так, чтобы они не поранили его… Сделай так, чтобы они не поранили его… Сделай так, чтобы они не поранили его».

 Она понимала, что близка к истерике, но остановиться уже не могла. Прошло еще две минуты. Впереди уже виднелась ярко освещенная площадка с припаркованными на ней такси и другими машинами. Стоя с включенными фарами, они ожидали пассажиров.

 «Господи, сделай так, чтобы его здесь не было. Господи, сделай так, чтобы его здесь не было. Господи, сделай так, чтобы его не было… здесь».

 Его здесь не было.

 Джулия встала как вкопанная, совершенно не сознавая того, что ее со всех сторон толкают громкоголосые, оживленные, смеющиеся люди. Постепенно ее взгляд начал выхватывать из окружающей толпы отдельные лица. Неподалеку остановился Пол Ричардсон. Он делал вид, что поглощен оживленной беседой с Тедом… А вон группа смеющихся мексиканцев, которые тоже остановились, чтобы, очевидно, немного поболтать… Мимо них прошел высокий, сутулый пожилой человек с седеющими волосами с чемоданом в руках. Низко склонив голову, он пробирался сквозь толпу. Мимо матери с ребенком на руках, мимо… Пожилой мужчина! Вот он поднимает голову, и на Джулию в упор смотрят его глаза… такие родные, теплые, улыбающиеся глаза.

 Неужели он не чувствует угрозы? Неужели не слышит ее молчаливого предупреждения? Джулия сделала вперед шаг… другой… и побежала, отчаянно пробиваясь сквозь толпу, стараясь как можно скорее оказаться между ним и той страшной опасностью, которая ему угрожала. В эту же самую минуту раздался громоподобный мужской голос:

 — СТОЙ ТАМ, ГДЕ СТОИШЬ, БЕНЕДИКТ! А уже спустя несколько мгновений Зак был схвачен и прижат к стене. Несмотря на то, что он был полностью обездвижен полицейскими, его взгляд по-прежнему не отрывался от Джулии. И этот взгляд умолял, заклинал ее оставаться в стороне. А вокруг творилось Бог знает что. Толпы обезумевших пассажиров испуганно шарахались в стороны, уступая дорогу мексиканским федералам, которые бежали к месту происшествия с пистолетами в руках. И среди всего этого бедлама Джулия услышала собственный пронзительный крик:

 — Не трогайте его! Не трогайте его!

 Чьи-то сильные руки — кажется. Пола Ричардсона — схватили ее и попытались оттащить прочь. Но Джулия продолжала отчаянно вырываться, не отводя взгляда от плотной группы людей, окруживших Зака.

 — Они бьют его!

 — Все кончено! — пытаясь перекрыть общий шум, кричал ей на ухо Ричардсон. — Слышишь! Все в порядке! Все кончено!

 Прошло некоторое время, прежде чем его слова достигли сознания Джулии, и она обессиленно затихла в его руках. Будучи не в силах ни высвободиться из железной хватки Пола, ни отвести взгляда, она с ужасом и болью продолжала наблюдать за происходящим. Теперь группу людей, обыскивающих Зака, возглавлял какой-то плюгавый, прилизанный человечек. Он с нескрываемым наслаждением руководил унизительной процедурой обыска, и до Джулии донеслись его слова:

 — Мы возвращаемся домой, Бенедикт, и будем вместе долгие, долгие годы… — Внезапно он умолк и с недоумением посмотрел на какой-то предмет, вынутый одним из мексиканских федералов из кармана Зака. — А это еще что такое? — Удивление на его лице постепенно сменилось злобной ухмылкой. — Как мило! — с издевкой воскликнул он и внезапно направился к Джулии.

 — Меня зовут Хэдли. Я — директор тюрьмы, — представился он, подходя и протягивая руку. — Мне кажется, что это предназначалось вам.

 Протянутая рука осталась незамеченной, потому что Джулия вообще не могла пошевелиться. Она не отводила взгляда от лица Зака, и больше всего на свете ей хотелось умереть. Потому что невозможно было ошибиться в том, что говорили ей его глаза. Они говорили, что он любит ее. Что ему очень жаль, что все так получилось. Они прощались с ней навсегда.

 Потому что он все еще думал, что она непричастна к тому, что произошло.

 — Возьмите же! — рявкнул Хэдли.

 Его окрик был настолько неожиданным, что Джулия автоматически протянула руку… На ее ладонь упало изящное обручальное кольцо с бриллиантами.

 — О нет… — простонала Джулия, прижимая его к груди. Это было слишком. Страшное многочасовое напряжение наконец нашло выход в рыданиях, сдержать которые она не могла. — Нет, нет, нет…

 Отвернувшись от нее, Хэдли отрывисто приказал:

 — Выведите его отсюда!

 Группа мексиканских полицейских начала расчищать дорогу к выходу, у которого уже стояло несколько десятков неизвестно откуда появившихся полицейских машин. Но когда федералы, ведущие Зака, подошли поближе, Хэдли, как бы внезапно вспомнив что-то очень важное, приказал им остановиться.

 — Обождите минутку, — сказал он и, повернувшись к Джулии, добавил с мерзкой, злобной масляной улыбкой:

 — Мисс Мэтисон, простите мне мою грубость. Я ведь даже не поблагодарил вас за сотрудничество. Если бы не ваша неоценимая помощь, мы бы могли так никогда и не поймать Бенедикта.

 Джулия увидела, как при этих словах голова Зака дернулась, словно от удара. Его глаза впились в ее лицо, как бы умоляя сказать, что это не правда, что этого просто не может быть. Но очень быстро недоумение, мольба и боль ушли, уступив место ненависти. Ненависти настолько сильной, что она изменила лицо Зака до неузнаваемости, превратив его в застывшую маску ярости и презрения. Очевидно, гнев придал ему огромную силу, потому что буквально разметав по сторонам своих конвоиров, он рванулся к двери.

 — Держите этого сукиного сына! — заорал Хэдли. Запаниковавшие федералы бросились вперед, на ходу вытаскивая дубинки.

 Увидев Зака, лежащего на каменном полу аэропорта в окружении мексиканских полицейских с занесенными для нового удара дубинками, Джулия утратила даже те остатки самообладания, которые у нее еще оставались. Вырвавшись из рук Пола, она как смерч налетела на Хэдли. Боль распростертого на полу человека удесятерила ее силы. Вцепившись в ненавистное лицо, она все же успела нанести по крайней мере один удар, прежде чем Полу удалось остановить ее. Хэдли уже занес руку для ответного удара, но замер, услыхав разъяренный шепот Ричардсона:

 — Посмей только тронуть ее, ублюдок, и я задушу тебя собственными руками! — Повернувшись к одному из своих людей. Пол приказал:

 — Доктора сюда! Быстро! — И, кивнув головой в сторону Хэдли, добавил:

 — А этого уберите отсюда! И побыстрее!

 Но если Ричардсон хотел предотвратить еще одну неравную стычку, то мог не беспокоиться… Тело Джулии, безжизненно обмякшее в его руках, медленно сползало на пол. Она была в глубоком обмороке.