• Современная серия, #3

Глава 11

 — Я — ваша ревностная поклонница, мисс Фостер, — уверяла визажистка студии Си-эн-эн, неторопливыми, осторожными взмахами расчесывая блестящие волосы Дианы, спускающиеся чуть ниже плеч. — Мы с мамой и сестрой прочитываем каждый номер вашего журнала от корки до корки.

 Комната, где гостей гримировали и причесывали, прежде чем выпустить на съемочную площадку, ничем не отличалась от подобных помещений каждой телевизионной студии страны. Два длинных стола стояли вдоль противоположных стен, перед ними через каждые шесть футов располагались кресла, над столами тянулись ярко освещенные зеркала. На каждом рабочем месте визажистов баночки и флакончики вели ожесточенную борьбу за жизненное пространство с тюбиками губной помады, карандашами, тенями для век и наборами щеток и гребней.

 Иногда все эти кресла занимали гости очередной передачи, но сегодня днем предполагалось единственное интервью с Дианой, и девушка, гримировавшая ее, воодушевленно щебетала:

 — К дню рождения моей сестры мы приготовили ванильный пудинг по рецепту вашей бабушки. Украсили его свежей ежевикой, покрытой сахарной глазурью, — точно так же, как на фотографии в журнале. А затем поставили на стол букет пионов и подарок завернули в упаковку с изображением пионов — мы наносили их с помощью резиновых штампов. Мой подарок был завернут в бумагу с золотыми цветами, а мамин — с серебряными, и они выглядели великолепно!

 — Мне очень приятно слышать об этом. — Диана рассеянно улыбнулась, не переставая читать неотложные сообщения, присланные по факсу в отель утром.

 — Мама наконец-то уговорила папу испробовать способ вашего дедушки выращивать гигантскую сочную землянику, и она выросла громадной, а на вкус оказалась просто объедение! Когда папа впервые увидел такие ягоды на фотографии в журнале, он сказал, что это фототрюк, но и у него земляника выросла такой, что он был ошарашен! Затем он соорудил ящик для хранения компоста — так, как советовал в журнале ваш дедушка. Теперь он читает «Красивую жизнь» запоем, как и мы!

 Почувствовав, что девушка ждет ответа, Диана еще раз улыбнулась и перевернула следующую страницу факса, присланного из офиса компании Фостеров, из Хьюстона. Кроме улыбки, взволнованной девушке не понадобилось никакого поощрения.

 — Почти все мои знакомые читают ваш журнал. Мы в восторге от ваших идей; фотографии, сделанные вашей сестрой, просто изумительны! А ваша мама пишет обо всех вас так, что иногда у меня возникает чувство, будто мы знакомы всю жизнь. Когда у Кори родились близнецы, мы все взялись за работу и вышили для них чудесные башмачки. Может быть, вы видели их — они похожи на крошечные высокие сапожки. Надеюсь, Кори их получила?

 Диана подняла голову и в третий раз улыбнулась:

 — Я в этом уверена.

 Девушка нанесла тонкий слой неярких румян на высокие скулы Дианы и отступила.

 — Я закончила, — с сожалением произнесла она. — Оказывается, в жизни вы еще симпатичнее, чем на обложке журнала.

 — Большое вам спасибо, — отозвалась Диана, откладывая в сторону факсы и глядя на девушку.

 — Через десять минут вас проводят в студию. Когда визажистка ушла, Диана оглянулась на Синди Бертрилло, главу отдела по связям с общественностью журнала Фостеров «Красивая жизнь», — Синди сопровождала ее в Атланту и теперь сидела неподалеку, ожидая, когда Диану загримируют.

 — Больше факсов нет? — спросила Диана, делая записи на двух сообщениях и передавая их Синди для отправки в офис.

 — Нет, это все, — ответила Синди, запихивая бумаги в кейс. По мнению Дианы, эта неутомимая тридцатидвухлетняя женщина в огромных очках, с коротко подстриженными черными волосами и быстрыми, энергичными движениями пребывала в непрестанном поиске способов усовершенствовать журнал.

 Взглянув на часы, Диана поморщилась:

 — Ненавижу интервью. Они отнимают слишком много времени. Завтра у меня шесть встреч, бухгалтеры хотят ознакомить с предварительными результатами баланса, пора закончить переговоры насчет нового настольного альбома. Я выйду из графика по всем пунктам!

 Синди прекрасно знала убийственный график работы Дианы. В свои тридцать с небольшим Диана считалась более чем преуспевающей деловой женщиной: сама того не желая, она стала знаменитостью, кумиром — чему была обязана поразительно фотогеничной внешности и способности сохранять выдержку и спокойствие, даже когда ситуация выходила из-под контроля, а нервы натягивались до предела. Несмотря на стремление Дианы к уединенной жизни и нежелание выделяться, ее классические черты, нежный цвет лица и врожденная элегантность постепенно снискали ей популярность среди журналистов, фоторепортеров и ведущих телевизионных ток-шоу.

 Синди сочувственно улыбнулась, повторяя слова, которые всегда произносила в подобных обстоятельствах:

 — Знаю, но ты очень телегенична, а после передачи журнал раскупается быстрее. — Она склонила голову набок, оценивая сочетание бледно-желтого крепового костюма Дианы с ее каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами. — Ты выглядишь сногсшибательно, — заключила она.

 Диана нетерпеливо закатила глаза:

 — Пожалуйста, постарайся впредь организовывать интервью с бабушкой, или мамой, или же с дедушкой, но только не со мной. Бабушка и мама — это и есть идеал в стиле нашего журнала; они — его стержень и душа, без них журнал перестал бы существовать. Или же устрой встречу с Кори — только благодаря ее таланту журнал блестяще выглядит. А я всего-навсего подставное лицо, мое дело — бизнес, и я всегда чувствую себя самозванкой, участвуя в подобных шоу. И потом, я и вправду слишком занята.

 Когда запас ее доводов был исчерпан, Синди ласково, но твердо произнесла:

 — На телевидении хотят видеть тебя, Диана. И кроме того, — с грустной улыбкой добавила она, — мы больше не можем позволить бабушке участвовать в телевизионных шоу. С возрастом она стала чересчур словоохотлива и прямолинейна. Об этом я тебе не рассказывала, но месяц назад, когда она давала интервью далласскому каналу Си-би-эс, ведущий попросил ее объяснить, чем отличается «Красивая жизнь» Фостеров от его самого опасного конкурента, журнала «Новый стиль».

 Синди помедлила, приподняв брови, и, сохранив на лице лукавое выражение, ожидала, когда Диана задаст естественный вопрос.

 — И что же сказала бабушка? — спросила Диана осторожно, заметив ее красноречивую гримасу.

 — Она заявила, что когда последовала рекомендациям «Нового стиля», изготавливая украшения для настольной лампы, то чуть не спалила весь дом.

 Диана подавила взрыв смеха.

 — А потом добавила, что даже штукатурка бывает повкуснее свадебного пирога, рецепт которого приведен в «Новом стиле».

 — Боже милостивый! — залилась хохотом Диана.

 — Если бы интервью шло в прямом эфире, а не в записи, непосредственность бабушки обернулась бы для нас затяжным судебным процессом, — уже серьезным тоном продолжала Синди. — Едва я поняла это, как упросила ведущего вырезать те куски интервью, которые он считал самыми удачными. — Подавшись вперед, Синди шутливо заключила:

 — Он согласился, но теперь мне придется переспать с ним в следующий раз, когда я появлюсь в Далласе.

 — Разумно, — заметила Диана невозмутимо, а затем обе женщины покатились со смеху. — Бабушка никогда не говорит подобных вещей, лишь бы кому-нибудь досадить, — принялась пояснять она. — В последние годы она вдруг решила, что незачем тратить оставшиеся силы на вежливую ложь.

 — В Далласе она сообщила мне то же самое. Ты же знаешь, я при малейшей возможности стараюсь устраивать интервью с твоими родственниками. Для них можно создать серию передач с демонстрацией подготовки к следующим колоссальным проектам — такие программы всегда пользуются успехом, но когда дело доходит до ток-шоу и личных интервью, зрители хотят видеть именно тебя.

 — Жаль, что ты не в силах повлиять на их мнение.

 — Измени свой облик, и тогда я попробую что-нибудь сделать, — с усмешкой отозвалась Синди. — Стань безобразной, растолстей. Веди себя заносчиво, агрессивно, грубо. Публика мгновенно заметит это, и ты лишишься популярности.

 — Благодарю за помощь, — подытожила Диана.

 — Чем тут поможешь, если ты превратилась в икону? Разве я виновата, что зрители считают тебя идолом, «американской богиней домашнего очага»?

 Услышав последнее выражение, Диана состроила комичную гримасу, которую переняла у комментатора Си-би-эс во время прошлогоднего интервью.

 — Только никому не говори, что за последние два года у меня не нашлось времени приготовить настоящий домашний обед, ладно? Или о том, что мне приходится платить дизайнеру интерьеров, чтобы привести в порядок квартиру, потому что я слишком занята работой.

 — Такое признание из меня не вырвут и клещами, — пошутила Синди, а затем погрустнела. Сдвинув в сторону косметику, Синди присела на край стола и вдруг произнесла твердо и серьезно:

 — Диана, подобные шутки от тебя я слышала уже не раз, и это все сильнее тревожит меня. Когда ты только занялась журналом, перед тобой лежало необозримое поле деятельности, но в последние два года ситуация резко изменилась. Знаю, незачем снова напоминать тебе, сколько у нас конкурентов, кто за ними стоит или на что они готовы, лишь бы вытеснить «Красивую жизнь» вместе с тобой. Крупнейшие издательства выпускают журналы и книги и пытаются создать собственные «иконы».

 Стоит им обнаружить у тебя хотя бы одно уязвимое место, и они в клочья разнесут и тебя, и весь фостеровский идеал женщины, раззвонив о твоем «пороке» в средствах массовой информации. Какими бы изобретательными и талантливыми ни были твоя мать, бабушка и все сотрудники журнала, именно тебя американки считают идеалом.

 Понимаю, ты переутомилась и к тому же не любишь смешивать свою частную жизнь с бизнесом, но до тех пор, пока вы с Дэном Пенвортом не поженитесь и не обзаведетесь своим домом, отделанным согласно рекомендациям нашего журнала, ты не вправе даже позволить себе шутить о своем недостатке любви к семейному уюту.

 Диана вскинула голову, с трудом сдерживая досаду:

 — Я — глава большой корпорации, которая продолжает развиваться. У меня просто не может быть времени на собственноручную роспись обоев.

 Ошеломленная рыданием, прорвавшимся в голосе Дианы, Синди впервые осознала: Диана, которая всегда казалась воплощением жизнерадостности, оптимизма и сдержанности, на самом деле доведена до крайности. И неудивительно, если вспомнить, какая ответственность лежит на ее плечах. Ее режим практически исключал всякую личную жизнь, жениху же приходилось вот уже два года терпеливо ждать свадьбы с олицетворением фостеровского идеала.

 — Прости, — мягко произнесла Синди. — Напрасно я расстроила тебя. Может, что-нибудь принести? Как насчет кофе?

 — Спасибо, — ответила Диана с грустной улыбкой. — С удовольствием выпью чашечку.

 Синди вышла, закрыв за собой дверь, а Диана повернулась в кресле. Увидев себя в зеркале, она покачала головой, дивясь капризам судьбы.

 — Скажи хоть что-нибудь, — тихо попросила она отражение. — Как же это случилось с такой милой девочкой?

 Женщина в зеркале лишь печально улыбнулась. Скоропостижная смерть отца от инфаркта восемь лет назад заставила ее рискнуть и пойти на многочисленные жертвы, чтобы сохранить семью. Благодаря своевременному решению и удаче скромные надежды семьи сбылись. Вероятно, не обошлось и без помощи Роберта Фостера с небес.

 После похорон поверенный отца представил отчет об истинном состоянии финансов, и только Диана смогла понять значение его слов: когда долги отца будут выплачены, у семьи останется лишь дом, в котором она живет, и обстановка.

 В отчаянной попытке спасти от разорения близких Диана решила превратить своеобразный уклад семьи в доходное дело. Каким-то образом она ухитрилась получить ценные рекомендации, составить бизнес-план и занять необходимые для начала деньги. В конце концов она сумела преобразить уникальный образ жизни своих родных в многомиллионный бизнес.