• Современная серия, #7

Глава 74

 Сэм, закутанная в мягкий голубой халат с атласным воротничком, подаренный матерью на Рождество, свернулась клубочком на диване и, машинально расчесывая влажные волосы, в который раз просматривала видеозапись заявления Мака журналистам, собравшимся у дома Ли, и речь мэра Эдельмана, произнесенную через час после того.

 Маку, очевидно, удалось убедить мэра в невиновности Майкла Валенте и посоветовать немедленно осудить Труманти. Сэм, улыбаясь, слушала слова мэра, словно чудесную музыку.

 — Расследование убийства Логана Мэннинга пришло к печальному, но закономерному концу, когда лейтенант Митчелл Маккорд и его команда помешали Джейн Себринг застрелить миссис Мэннинг в ее же квартире. За несколько минут до того, как мисс Себринг начала стрелять в полицейских, вошедших в квартиру, она призналась в убийстве Логана Мэннинга и психиатра Шейлы Уинтерс, труп которой был обнаружен днем в ее кабинете. Согласно объяснениям полицейских, они открыли огонь в порядке самозащиты и мисс Себринг погибла на месте.

 Первый и единственный вопрос, на который ответил мэр, разумеется, касался Майкла Валенте и его участия в этом деле.

 — Мистер Валенте, — подчеркнул мэр, — не имеет ничего общего с гибелью Логана Мэннинга. Должен сказать, однако, что он немало помог расследованию бригады лейтенанта Маккорда и, насколько мне известно, рисковал собственной жизнью, чтобы спасти миссис Мэннинг, когда началась перестрелка. Я приказал с завтрашнего утра проверить законность всех обвинений, выдвинутых городом Нью-Йорком против Майкла Валенте, и попросил мистера Маккорда возглавить комиссию. Сейчас я ожидаю его решения, а пока потребовал и получил заявление об отставке комиссара Труманти с сегодняшнего дня. Больше я ничего не уполномочен сказать до самого конца следствия. Правда, в настоящее время я располагаю достаточной информацией, чтобы с уверенностью заключить: мы обязаны принести извинения мистеру Валенте за все вопиющие несправедливости и оскорбления, причиненные ему во имя «правосудия». Во время избирательной кампании я обещал гражданам Нью-Йорка принять самые необходимые меры против злоупотреблений властью и привилегиями со стороны городских чиновников всех уровней и сегодня выполняю свое обещание.

 Сэм нажала кнопку перемотки, подождала, пока кассета закончится, и прослушала более короткое и, естественно, более прямое заявление Мака. Он был чересчур резок и так смертоносно, разительно красив, что мэр казался в сравнении с ним жалким коротышкой.

 Одетый в кожаную куртку и распахнутую у ворота черную рубашку Мак смотрел прямо в камеры и держался с неоспоримым достоинством.

 — Джейн Себринг, — начал он, — была застрелена сегодня на квартире Мэннингов за попытку убийства миссис Ли Мэннинг. До своей гибели она успела признаться в убийствах Логана Мэннинга и доктора Шейлы Уинтерс. Слугам миссис Мэннинг повезло больше. Джозеф О'Хара и Хильда Бруннер попали в больницу, и состояние их признано стабильным. Врачи обещают поставить их на ноги в самое ближайшее время. — Он помолчал, пережидая, пока возбужденные репортеры немного успокоятся, и громко объявил:

 — В начале нашего расследования Майкла Валенте ошибочно посчитали главным подозреваемым. Но несмотря на это, сегодня вечером он не только помог нам, но и сделал все, чтобы спасти жизнь миссис Мэннинг и, вполне вероятно, жизни тех, кто присутствовал в комнате во время перестрелки. Насколько мне известно, мэр готовит заявление, касающееся мистера Валенте, которое и сделает с минуты на минуту. Ну а я хотел бы выразить мистеру Валенте благодарность за содействие, вместе с моим восхищением его невероятной выдержкой. — Закончив речь, он оглядел толпу и добавил:

 — У меня есть время на три вопроса, и ни секундой больше.

 — Лейтенант Маккорд, — крикнул репортер, — вы пытаетесь сказать, что Майкла Валенте вообще не следовало бы подозревать в убийстве Логана Мэннинга?

 Сэм хихикнула, уже зная мгновенную язвительную реакцию Мака.

 — Неужели ни у кого не найдется умного вопроса? — бросил он с веселым презрением.

 — Но каким образом Майкл Валенте замешан в убийстве Мэннинга? — завопил второй.

 — Похоже, никто из этого сборища не знает значения слова «умный», — парировал Мак. — Последний вопрос.

 — Лейтенант Маккорд, — раздался женский голос, — не хотите ли прокомментировать нынешние отношения Майкла Валенте и Ли Мэннинг?

 Мак расплылся в ленивой, издевательски-пренебрежительной улыбке:

 — Можете ли вы назвать хотя бы одну причину, по которой мне вздумалось бы это делать?

 С этими словами он отошел от микрофонов и стал пробираться вперед, широкими плечами расчищая дорогу в толпе репортеров, фотографов и зевак.

 Сэм снова нажала кнопку перемотки. Что же, еще одно доказательство того, что Маккорд не выносит дураков. Ее улыбка чуть потускнела при мысли о том, что он, должно быть, точно так же не терпит строптивых подчиненных вроде нее. Что ни говори, а она намеренно игнорировала его приказ, рассказав Шредеру и Уомэку подробности истории отношений комиссара и Валенте.

 Она все еще гадала, что теперь будет, когда кто-то позвонил в дверь. Это, должно быть, Мак!

 Сэм молнией пролетела через гостиную. Ее швейцар наверняка остановил бы всякого, кто не имел жетона, и потребовал бы сначала позвонить, прежде чем впустить кого-то в квартиру Сэм.

 Забыв о том, что на ней один халат, она посмотрела в глазок, повернула ручку и распахнула дверь. Перед ней действительно стоял Маккорд, опираясь рукой на косяк. Выражение лица было столь же непостижимым, как приветственная реплика:

 — Ты никогда не проверяешь, кто пришел, прежде чем открыть дверь?

 — Я знала, что это ты, — пояснила Сэм.

 — Прекрасно, потому что мне страшно подумать, что ты готова впустить любого, стоя в одном… — его взгляд упал на островок гладкой смуглой кожи между атласными бортами, — в этом.

 Сэм смущенно стянула халат на груди и затянула пояс.

 — Это халат! — глупо выпалила она, словно оправдываясь, но тут же улыбнулась собственному идиотизму и отступила. — Хочешь войти?

 Сэм была уверена, что Мак кивнет, но вместо этого он покачал головой:

 — Нет. Сэм удивленно вскинула голову:

 — Почему же ты здесь?

 Он отнял руку от косяка, и Сэм заметила в его ладони свой сотовый.

 — Пришел вернуть тебе это, — бесстрастно пояснил он, — и убедиться, что с тобой все в порядке после… после случившегося сегодня.

 Сэм не совсем поняла, имеет он в виду смерть Джейн Себринг или свое отношение к ней, явно изменившееся к худшему после того, как она проговорилась обо всем Шредеру и Уомэку. Она молча смотрела на него, гадая, почему ее знание мужчин бессильно там, где речь идет о Маке. Дело Мэннинга окончено, значит, они могут спокойно встречаться, но Мак, очевидно, не желает больше иметь с ней ничего общего. Так обиделся на нее? Или просто устал после невероятно длинного, тяжелого дня?! Как бы то ни было, Сэм дала единственный ответ, который посчитала возможным.

 — Я в порядке, — заверила она, забирая телефон, и все-таки в последний раз попыталась завести разговор:

 — Я видела оба выступления: твое и мэра. Похоже, ты уже выиграл битву с мэрией.

 Мак кивнул, невольно скользнув взглядом по ее рассыпавшимся волосам, и выпрямился.

 — Похоже, что так, — согласился он.

 Сэм уже решила не настаивать. Пусть этот непредсказуемый тип убирается, и черт с ней, с любовью! Но тут не веря ушам услышала собственный голос:

 — Сердишься, что рассказала Шредеру и Уомэку о том, что сделал Труманти?

 — Сердился, — поправил он. — Раньше.

 Это оказалось последней каплей. Сэм никогда не выходила из себя. Ни с кем. И только он обладал необыкновенной способностью бесить ее.

 Сложив руки на груди, она прислонилась к двери.

 — С таким же успехом можно было не начинать, Мак, потому что ты кое-чего обо мне не знаешь.

 — Чего же именно?

 — У меня есть мозги, — сообщила она. — И каждое утро, стоит мне проснуться, они тоже просыпаются и начинают работать. Не знаю почему, но это именно так и есть. И поскольку ты не отдал прямого приказа молчать, мои мозги постановили — верно или неверно, — что Шредеру и Уомэку тоже нужно знать обо всем.

 Она вдруг сникла. Голова закружилась, и хотелось только одного: вернуться к себе и лечь.

 — Прости. Мне в самом деле очень жаль. Спасибо за то, что пришел и вернул это…

 Она взмахнула телефоном, улыбнулась, показывая, что ничуть не расстроена, шагнула назад и попыталась закрыть дверь. Но Мак вовремя подставил руку.

 — Позволь задать тебе вопрос… вернее, два вопроса. Первый: ты, случайно, не обиделась, что я отказался войти?

 — Нет, — моментально соврала Сэм.

 — Прекрасно, — парировал он, — потому что я честно пытаюсь выполнить все условия заключенного вчера договора. Мы условились подождать до окончания дела Мэннинга и уж потом решить, хочешь ты быть со мной или нет. Но мне в голову не приходило, что все это завершится так скоро. Думаю, после того, что было между нами прошлой ночью, твоя реплика о том, что нам не стоило начинать, либо бездушно легкомысленна, либо хорошо продумана и означает, что между нами ничего быть не может. Может, объяснишь, что ты имела в виду?

 Из горла Сэм рвался истерический смех. Внезапно все вокруг показалось лишенным всякого смысла.

 — Я жду ответа.

 — В таком случае предпочитаю выбрать «бездушно легкомысленна».

 Лицо его немного смягчилось.

 — Больше так не делай, — остерег он.

 — Нечего мне приказывать, лейтенант, — бросила она. — Во всяком случае, в личных делах вы мне не начальник. Вы что-то говорили насчет двух вопросов. Что там насчет второго?

 — Ты голая под этим халатом?

 Сэм хлопнула глазами, придя в еще большее замешательство.

 — Да. И какая тебе разница?

 Мак покачал головой и снова отступил.

 — Невероятно! И ты еще спрашиваешь? Прошлой ночью я, не знаю уж как, умудрился держать себя в руках. Теперь у меня не осталось на это никаких причин, кроме нашего договора, который я намереваюсь выполнить. Я тебя не тороплю. Думай, Сэм, а когда надумаешь, пригласишь меня к себе.

 — Это все, — сухо осведомилась Сэм, — или у тебя в запасе другие приказы?

 — Только один. В следующий раз, когда покажешься мне на глаза в одном халате… словом, советую знать поточнее, хочешь ты, чтобы я остался, или нет.

 Его взгляд упал на ее губы… неглубокую ложбинку между грудями…

 Глаза Мака загорелись, но он стоял на своем:

 — Я еду домой, пока еще способен вести машину.

 До Сэм наконец с опозданием дошло, что именно он говорит и делает. Ее ответный взгляд лучился таким же теплом и нежностью и был не менее красноречив.

 — Доброй ночи, — тихо пожелала она, кусая губы, чтобы скрыть улыбку. — Я дам тебе знать, когда все решу окончательно и буду готова пригласить тебя.

 И не успел Мак оглянуться, как она закрыла дверь, взяла телефон и принялась набирать его номер, кроме самой последней кнопки, которая донесет звонок и заставит телефон Мака мелко вибрировать. Она ждала больше минуты, чтобы он успел спуститься на лифте вниз, и только потом нажала кнопку.

 Он ответил почти мгновенно обычным, деловитым, сухим тоном:

 — Маккорд.

 — Мак!

 — Что?

 — Я решилась.

 — Открой дверь.

 Сэм повернула ручку и чуть не упала. Он стоял на том же месте, по-прежнему опираясь рукой на косяк, только на этот раз сжимал собственный телефон. И не смеялся. Только пристально смотрел на нее, и голос Сэм задрожал, когда она осознала весь невероятно огромный смысл того, что он сейчас говорил ей глазами.

 — Хочешь войти? — пролепетала она.

 Его рука упала. Маккорд медленно кивнул. Дважды.

 Сэм отступила. Мак шагнул вперед.

 Он закрыл дверь. Она распахнула халат и повела плечами, дав ему соскользнуть на пол.

 Он успел проследить за падением халата, прежде чем рывком притянуть ее к себе.

 — Твое время только сейчас истекло, Сэм. Ты уже не успеешь, — предупредил он, опуская голову.

 — Что именно? — прошептала она, сцепив руки на его шее.

 — Передумать насчет нас.

 — Я никогда не передумаю, — с трогательной простотой пообещала она за секунду до того, когда весь окружающий мир перестал существовать.

 

 Майкл стоял перед телевизором в больничной комнате для посетителей, глядя на экран, где в коротком ночном выпуске новостей в очередной раз показывали короткую пресс-конференцию Маккорда.

 — Насколько мне известно, мэр готовит заявление, касающееся мистера Валенте, которое и сделает с минуты на минуту. Ну а я хотел бы выразить мистеру Валенте благодарность за содействие, вместе с восхищением его невероятной выдержкой.

 Ли подошла к нему, положила ладонь на руку и с улыбкой заметила:

 — Думаю, нам стоит послать ему и Саманте Литлтон билеты на ближайший спектакль, а потом пригласить на ужин, согласен?

 — В Париже, — добавил Майкл со смешком.