• Современная серия, #7

Глава 57

 Высокий, стройный, с редеющими волосами, светло-серыми, блестевшими острым умом глазами, излучавший абсолютную уверенность в себе и неутомимую энергию, Уоллбрехт считался асом частного сыска.

 — Простите, что заставил ждать, — извинился он и, обменявшись рукопожатием с клиентами, уселся за стол и извлек из правого ящика несколько папок. — Позвольте, как обычно, начать со знакомства с противником.

 Он вручил мужчинам два экземпляра досье и положил третий перед собой, на случай если понадобится справка.

 — Вы скорее всего уже знаете, что эта бригада состоит из четырех человек. И поскольку, Майкл, вы упомянули Саманту Литлтон, начнем с нее. Ей тридцать три. Значок детектива получила только немногим более месяца назад. Из того, что я успел узнать, отсутствие опыта она возмещает тонким умом и безошибочной интуицией. Кстати, — пошутил он, — если вздумаете дразнить ее, сначала хорошенько подумайте. Она прекрасно стреляет и получила черный пояс по карате, когда была еще подростком. Должен также сообщить, что ее отец — Итан Литлтон. — Последние два слова Уоллбрехт многозначительно подчеркнул.

 — Футбольный тренер? — спросил Бьюкенен и, дождавшись кивка, добавил:

 — Значит, она сестра Брайана и Тома Литлтонов?

 — Верно. Два обладателя приза Хайсмана21 и легендарный футбольный тренер в одной семье. Из остальных братьев двое — тренеры футбольных команд в средних школах, один все еще играет в бейсбольной команде младшей лиги, а последний — владелец тренажерного зала в Нью-Йорке. Саманта — самая младшая из семерых, и если мальчики заполучили мускулы, то ей досталась большая часть мозгов, предназначавшихся всей семейке. После смерти отца мать вторично вышла замуж. — Он снова помедлил для пущего эффекта, прежде чем взорвать маленькую словесную бомбу:

 — Отчим детектива Литлтон — сенатор Холленбек.

 — Жаль, что я не знал этого раньше, — вздохнул Бьюкенен. — Следовало бы обращаться с ней помягче. Мы с Холленбеком в одной комиссии, да и приятелей общих у нас немало.

 Телефон Уоллбрехта зазвонил. Он потянулся к аппарату, поспешно нажал кнопку, чтобы прервать вызов, и, никак не реагируя на замечание Бьюкенена, продолжал:

 — Когда Саманта стала детективом и сказала, что хочет попасть в отдел по расследованию убийств, сенатор дернул за нужные ниточки, чтобы определить ее в самый спокойный участок на Манхэттене, а именно в Восемнадцатый. Мне сказали, что между сенатором и капитаном Холландом был заключен договор, по которому Холланд всячески опекает Литлтон, и что последняя ничего об этом не знает. Она не слишком близка с отчимом, возможно, потому, что он так же деспотичен, какими были ее отец и братья. Правда, это ничем не подтвержденные слухи, которые могут оказаться ложными.

 Бьюкенен открыл досье Сэм, и Уоллбрехт вежливо подождал, пока поверенный закончит его просматривать, прежде чем перешел ко второму члену бригады.

 — Малкольм Шредер — опытный детектив, аресты которого чаще всего заканчиваются осуждением преступника. Он намного умнее, чем скажешь с первого взгляда, поэтому не судите по внешности, и не стоит его недооценивать. Говорили, что он рвал и метал, когда ему навязали Литлтон в качестве временного напарника, но теперь он ее горячий сторонник, так что мой вам совет: не вздумайте недооценивать и Литлтон. — И поскольку никто не открыл досье Шредера, Уоллбрехт перешел к Уомэку:

 — Детектив Уомэк не так умен, как Шредер, но человек аккуратный, тщательный, и хотя немного занудлив, все же настоящий труженик. Больше пока вам ничего знать не нужно. — Он подождал, ожидая вопросов, но когда таковых не последовало, объявил:

 — Вот мы и дошли до Митчелла Маккорда, нашей самой большой проблемы.

 И, развалившись в кресле, взглянул на Майкла.

 — Согласно моим источникам, комиссар Труманти лично выбрал Маккорда и дал единственное задание: повесить на вас убийство Мэннинга или все остальное, что выплывет в процессе следствия.

 — Труманти следовало найти того, кто лучше бы понял его намерения, — рассерженно бросил Майкл, — потому что сукин сын, не довольствуясь мной, пытается доставать Ли Мэннинг.

 Уоллбрехт повертел в пальцах ручку, с любопытством изучая лицо Валенте, прежде чем дать собственную оценку Мак-корду:

 — Митчелл Маккорд — это ракета класса «воздух — воздух»в человеческом облике, с мозгом, работающим, как компьютер, и докторской степенью в области психологии преступников. Если Мак решит, что вы виновны, он вцепится в вас. И стряхнуть его нельзя будет никакими силами. Он будет гнать вас, пока не упадете от изнеможения, и перекусит глотку.

 Уоллбрехт вопросительно посмотрел на клиентов, но никакой реакции не последовало.

 — Однако вы правы, — слегка улыбаясь, признал он. — Труманти действительно выбрал не того, кого надо. Нельзя пустить Мака по неверному следу и приказать идти до конца из каких-то своих, личных, соображений. Попытайтесь сделать это — и окажетесь по уши в дерьме, потому что Мак не только возьмет верный след, но, схватив добычу, примется за вас. И именно поэтому он первый кандидат на должность Труманти. Лучшего детектива во всем нью-йоркском департаменте полиции еще не было, но он не станет играть в политику и целовать чей-то зад, чтобы получить повышение. Я несколько раз пытался заманить Мака к себе, предлагая полноправное партнерство и гигантское жалованье, но каждый раз, когда он собирается положить на стол заявление об отставке, кто-нибудь в отделе помахивает перед его носом очередным делом, против которого он не в силах устоять. И на этот раз этим делом оказалось… ваше. — Уолл-брехт задумчиво потер подбородок, прежде чем добавить:

 — Кроме этого, могу сказать только, что ваши телефоны прослушиваются и за вами ведется слежка, что вы уже знаете и без меня. За миссис Мэннинг тоже пущен «хвост», но телефоны не прослушиваются. Пока. А теперь скажите, что от меня требуется дальше?

 — Найдите убийцу Логана Мэннинга. Тот, кто сделал это, гуляет на свободе, пока вдова Мэннинга не может спокойно поесть в ресторане, без того чтобы люди не принялись ее обсуждать. Кроме того, ее донимает преследователь. Гордон даст вам все детали. Независимо от того, замешан он в убийство Мэннинга или нет, избавьте от него миссис Мэннинг, чтобы она больше о нем не волновалась.

 Уоллбрехт изумленно воззрился на него.

 — Значит, вот как обстоят дела? — тихо спросил он. — Вы не себя стараетесь защитить, а миссис Мэннинг?

 — Совершенно верно, — сухо бросил Валенте и, открыв портфель, сунул туда досье.

 Уоллбрехт взял листок бумаги и приготовился делать заметки.

 — Ладно, есть у вас какие-то полезные сведения о Мэннинге?

 — Очень немного: впрочем, у вас уже есть необходимые бумаги. Он хотел сотрудничать со мной, и я, как обычно, не только потребовал у него отчета о состоянии его финансов, но и велел одному из своих людей провести проверку — просмотреть отчет, который он мне дал, и попытаться обнаружить какие-то махинации.

 Уоллбрехт снова вскинул голову:

 — Я бы, скорее, поискал разгневанного мужа или бой-френда одной из его постельных утех. Почему финансы?

 — По нескольким причинам, — ответил Майкл, вставая. — Я выбросил копии его отчетов, но помню, как подумал, что он не так уж платежеспособен, как можно было полагать, исходя из его весьма расточительного образа жизни.

 Уоллбрехт сделал заметку.

 — Что еще?

 — В ночь перед исчезновением он подарил жене рубиновый с бриллиантами кулон за двести пятьдесят тысяч в коробочке от Тиффани. Позже она по вполне очевидным причинам не захотела его носить, но когда секретарь попыталась вернуть кулон в магазин Тиффани, там сообщили, что это не их изделие. Тогда обе женщины стали искать квитанцию, но не нашли ни малейшего признака того, что на покупку был выписан чек или Логан пользовался кредитной картой. Ничего. Словно подарок с неба упал.

 Уоллбрехт подозрительно прищурился:

 — Наличные?

 — Очевидно. И еще одно: во время наших встреч он хвастался остроумным способом тратить в США деньги оффшорного банка, не привлекая внимания налоговых служб. Он не вдавался в подробности, не сказал, что сам этим занимается. Но вполне возможно, именно так оно и есть. И если он отмывал грязные деньги, убийца, возможно, хотел завладеть хотя бы частью.

 Валенте брезгливо качнул головой и натянул пальто.

 — Когда Мэннинг не объявился через несколько дней, я сразу понял, что больше не увижу его живым. Кроме истории с оффшорными деньгами, он признался, что купил оружие.

 Уоллбрехт отложил ручку и ошеломленно уставился на Майкла:

 — Почему он вдруг стал откровенничать с вами, почти незнакомым человеком? Деньги, оружие… как-то странно!

 — Считал, что производит на меня впечатление, а может, хотел заинтересовать, — пояснил Майкл, беря с кресла портфель. — Тем более что знал меня как бывшего преступника, привыкшего вступать в конфликт с законом, мало того, неизменно берущего верх над системой правосудия. — Он кивнул на прощание Бьюкенену, который намеревался добраться до своей конторы на такси, взглянул на Уоллбрехта и добавил:

 — Мне совершенно все равно, сколько людей будут заниматься этим делом и во сколько это обойдется. Главное — узнайте, кто прикончил этого никчемного сукина сына.

 Он направился к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился и обернулся.

 — И еще одно, Стивен. Передайте Маккорду, что если когда-нибудь он при мне упомянет имя Ли Мэннинг в связи с этим убийством, я его достану, и в Нью-Йорке не найдется столько копов, чтобы помешать мне. Я собью с него спесь!

 После его ухода мужчины долго смотрели друг на друга в настороженном, потрясенном молчании.

 — Не могу поверить, — пробормотал наконец Уоллбрехт, — что это тот самый человек, который только плечами пожимал, когда штат Нью-Йорк предъявил ему шесть обвинений в мошенничестве.

 Бьюкенен даже не улыбнулся.

 — Сделайте нам всем огромное одолжение: найдите след настоящего убийцы, и как можно быстрее. Потому что, если ваш друг Маккорд попытается привлечь Ли Мэннинг в качестве подозреваемой, гарантирую, что остановить Майкла Валенте будет невозможно. Он станет совершенно неуправляемым, и неизвестно, к чему это приведет.