• Современная серия, #7

Глава 61

 Зал «Кинг Коул»в ресторане «Сент-Риджис» на Пятьдесят пятой улице, по мнению Майкла, был не слишком подходящим местом для того разговора с Соломоном, который он имел в виду. Широкий, низкий, плохо освещенный зал был отделан темным деревом. По всей длине тянулась стойка бара с цепочкой высоких табуретов, уже занятых обычной манхэттенской публикой, забежавшей выпить после работы.

 Кроме табуретов, в зале можно было сесть только за крохотные, типа журнальных, столики, выстроившиеся вдоль стены, футах в пяти от стойки, за которыми стояли стулья. Здесь было не только темно, как в могиле, но и ужасно шумно, и Майкл с понимающей улыбкой подумал, что Ли, вероятно, именно поэтому выбрала это место для вынужденной встречи с Джейсоном. При таком освещении ее никто не узнает, и Джейсон будет вынужден повышать голос, приставая к ней насчет возвращения на работу.

 Рядом с залом был незаметный маленький «салон»с такими же столами, немного более приличным освещением и всего с несколькими посетителями. Майкл выбрал столик, стоявший прямо против двери. Так он увидит, когда войдет Ли, если она воспользуется боковым входом, от которого ведет длинный широкий пандус. Заказав виски, он стал нетерпеливо посматривать на часы.

 Соломон прибыл только через пятнадцать минут и влетел в комнату, исходя раскаянием и нервозным гневом по поводу причины опоздания.

 — Не могу найти слов для извинений! — начал он, пожимая руку Майклу и садясь. Поскольку они никогда раньше не встречались, Майкл ожидал, что тот сразу же заговорит о Ли, единственной общей для них теме. Однако, как сразу сообразил Майкл, Соломон явно считал, что у них появилось и еще нечто общее, помимо Ли. — Я опоздал из-за копов! — прошипел он. — В театре откуда-то возникли два детектива, причем без всякого предварительного предупреждения, и стали задавать кучу вопросов о моих отношениях с Логаном Мэннингом! Я никак не мог от них отделаться! До чего же надоедливые ублюдки, верно?

 — Вряд ли я могу возражать по этому поводу.

 — Вам же все время приходится иметь с ними дело! Как вы справляетесь с копами, когда они появляются и начинают совать нос в ваши дела?

 — Обычно даю взятку, чтобы убрались.

 — И это срабатывает?

 — Если нет, просто начинаю их отстреливать.

 Не сразу сообразив, что ему вежливо дают понять о неуместности и дурном тоне его замечаний, Джейсон развалился на стуле и прикрыл глаза.

 — Не возражаете, — прямо спросил он, — если мы все начнем сначала?

 Майкл снова взглянул на часы.

 — Лучше продолжим с этого места.

 — Хотите знать, о чем меня расспрашивали копы?

 — А мне это интересно?

 — Они желали знать, сколько Логан вложил в мою пьесу. Это в самом деле крайне интересовало Майкла, поэтому он вопросительно поднял брови, и экспансивный драматург изложил детали:

 — Я ответил, что Логан дал мне двести тысяч наличными за свою будущую долю прибылей в пьесе, поэтому я их и взял. Мы подписали контракт, я выдал ему квитанцию и положил деньги на банковский счет постановки. И что тут такого, черт возьми? Мы раз в неделю кладем на счет пятьсот — шестьсот тысяч, полученных от продажи билетов.

 Майкл небрежно поднес стакан к губам, чтобы скрыть, как заинтригован.

 — И вам часто платят за билеты наличными?

 — Очень.

 — Но двести тысяч Мэннинга шли не из кассы. Почему вы положили эти деньги на общий счет, вместо того чтобы провести их через кассу?

 Соломон поднял руки:

 — Именно об этом меня и спрашивали копы.

 — И что вы им сказали?

 — Чистую правду. Я не бухгалтер и не счетовод. Логан дал мне наличные и предложил поместить вместе с деньгами, проходящими через кассу. Я так и сделал. Объяснил бухгалтеру, что это деньги инвестора, и она проделала все необходимые внутренние операции, какого бы дьявола это ни означало. Ненавижу бухгалтеров.

 Джейсон подозвал официантку и стал заказывать выпивку, самым подробнейшим образом объясняя, каким образом приготовить коктейль. Майкл потихоньку накалялся. Джейсон отнял у него две минуты драгоценного времени!

 — Мэннинг сказал, откуда взял деньги? — спросил он, когда официантка отошла.

 — Вроде бы кто-то заплатил ему наличными, а он держался за деньги, потому что не хотел класть их в банк.

 — Не объяснил почему?

 — Копы задали тот же вопрос.

 — И какой ответ вы им дали?

 Прежде чем заговорить, Соломон долго копался в блюдце с орешками, выбирая нужный сорт.

 — Вроде бы потому, что не хотел из-за них приезжать в банк двадцать раз. Разве вы не знаете, что стоит только положить или снять наличными хотя бы доллар свыше десяти тысяч, как ваш банк немедленно уведомит налоговое управление? То есть, — серьезно добавил он, — кому надо, чтобы эти крысы набросились на вас?

 — Только не мне, — торжественно поклялся Майкл.

 — Они просто американское гестапо.

 — Совершенно с вами согласен.

 — Однако в моем случае, — объяснил Джейсон, вылавливая очередной орешек, — дело другое. Нам позволено сдавать деньги наличными, поэтому налоговое управление оставляет нас в покое.

 Он дождался, пока официантка принесет коктейль, попробовал, дабы убедиться, что его «помешивали», а не «сбивали»и что в нем ровно «одна капля вермута, а не две».

 — Прекрасно, — одобрил он, прежде чем подкрепиться глоточком, расслабиться и неожиданно вспомнить, что Майкл для чего-то потребовал разговора с глазу на глаз до приезда Ли. — Итак, — сердечно начал Соломон, — что я могу для вас сделать мистер Валенте? Или просто Майкл, поскольку Ли утверждает, что вы ее старинный друг?

 Майклу вдруг совершенно против всякой логики стало обидно, что Ли не призналась Соломону в их истинных отношениях. Не сказала, что он немного больше, чем старинный друг. Правда, он тут же рассудил, что одно дело любить. его тайно и совсем другое — позволить связать его имя со своим. Вряд ли он сам, да и его имя будут способствовать ее популярности. Скорее, наоборот.

 — Зовите как хотите, — ответил он. — И вряд ли вы что-то сможете сделать для меня, а вот я сумею вам помочь.

 Он уже успел понять, что единственный способ привлечь внимание Соломона — предложить ему что-то, пусть и непонятно что. Лишь бы это принесло выгоду.

 — Ли сказала, что вы просите ее вернуться.

 — Господи, конечно! — воскликнул драматург.

 — Она не пойдет на это, пока Джейн Себринг будет играть в том же спектакле.

 — Но у Ли нет выбора! Она профессионал…

 — Выбор есть, и она его сделала, — холодно бросил Майкл. — Она, что вполне понятно, чувствует, что ее личные переживания выставлены напоказ, и не без основания считает, будто стала публичным посмешищем!

 Джейсон, словно убоявшись его неумолимого тона, не стал возражать и несколько секунд, казалось, внимательно изучал оливки на дне своего бокала.

 — Скажу вам чистую правду, — начал он наконец, подняв глаза, — Джейн Себринг немного не в себе. И это не просто слова. Она одержима желанием стать Ли. Потому что у Ли есть то, чего Джейн хочет больше всего на свете.

 — Что именно?

 — Бессмертие в искусстве.

 — Простите?

 — Барриморы и Себринги, если не считать Джейн, навек вписали себя в историю театрального Бродвея. Только три актрисы достигли этих вершин: Этель Барримор, Марианна Себринг и Долорес Себринг. Ли Кендалл будет четвертой, но если она добровольно уйдет со сцены в расцвете карьеры, и притом из-за такого пустяка, как неверный муж, она потеряет свое место в облаках. Актеры должны играть! — свирепо воскликнул Соломон, и у Майкла неожиданно возникло ощущение, что он слышит речь, заранее приготовленную драматургом для Ли. — Они играют, когда больны, когда их отец умирает, когда они так пьяны, что в глазах двоится, И когда почти обезумели от депрессии. Едва поднимется занавес, они должны появиться на сцене и играть!

 Майкл уже хотел прервать лекцию Соломона о театральных обычаях, но следующая фраза заставила его прислушаться.

 — Да знаете ли вы, насколько невероятен, поразителен, многогранен талант Ли? — выпалил Соломон и повелительно поднял руку, не дожидаясь реплики Майкла. — Только не пытайтесь ответить, потому что все равно не знаете. И никто не знает. В Нью-Йоркском университете ее называли чудом природы и вундеркиндом, поскольку не умели иначе описать то, на что она была способна. Критики кричат о «магии Кендалл», и все потому, что тоже не могут объяснить истинную суть ее игры.

 Он вцепился в край стола и резко дернулся вперед.

 — На премьере «Белого пятна» во втором акте, когда Ли наклоняется в сторону зрителей и говорит, что знает тайну, я сам видел, как весь чертов зал тянется к ней, чтобы услышать эту самую тайну.

 Майкл поднял голову, увидел несколько посетителей, идущих к бару со стороны холла, и неохотно положил конец историям, которые с величайшим наслаждением слушал бы часами:

 — Давайте поговорим о Джейн Себринг.

 Джейсон передернулся и картинно плюхнулся на стул.

 — Она перебралась в гримерную Ли. На следующий день после того, как все газеты протрубили о ее романе с Лога-ном, она заявила, что Ли никогда не вернется, и потребовала отдать ей эту гримерную. Я был категорически против. Господи Боже, да обе гримерки абсолютно одинаковы, но ей не терпится занять место Ли. Фигурально и буквально говоря, смерть Логана оказалась для нее истинным благословением. Ли не работает, а Джейн получила ведущую роль. Не знаю что и делать.

 — Увольте ее.

 — Клянусь Богом, я ни о чем другом не мечтаю, но ее агенты составили контракт, который держит меня за глотку.

 — Откупитесь.

 — Хотел бы я иметь столько денег, но сейчас у меня их просто нет. Большая часть прибыли уйдет на следующий спектакль. Если бы я не беспокоился насчет финансирования новой пьесы, поверьте, давно бы отделался от Себринг. Ее дублерша играет не хуже, а стоит мне десятую часть того, что получает Себринг.

 — Какая сумма вам необходима для финансирования следующей пьесы?

 Соломон назвал цифру.

 Майкл полез в карман пиджака и вынул чековую книжку.

 — Вы это серьезно? — выдохнул Соломон, переводя взгляд от заполненного чека на лицо Майкла.

 — Доказательство в вашей руке, — мягко напомнил Майкл, кивком указав на чек. — Завтра пришлете в мой офис все необходимые документы с посыльным. Оформите их на имя Ли.

 — На имя Ли? Майкл кивнул.

 — Пожалуй, неплохо бы выпить по этому поводу, — смущенно засмеялся Соломон. — А вы?

 Не дожидаясь ответа, он помахал официантке, а когда снова оглянулся, увидел, что взгляд собеседника устремлен в окно.

 Майкл наблюдал, как Ли, в пальто и платье цвета голубого сапфира, выходит из лимузина Фаррелов, улыбаясь Джо, который придерживал дверь. Сзади остановилось такси. Пассажир медленно последовал за Ли по тротуару, к боковому входу. Майкл ничего не замечал: он видел только Ли.

 — Там что-то происходит? — удивился Джейсон.

 — Да, — кивнул Майкл, улыбаясь одними глазами. — Ваш новый партнер только что прибыл.

 Охваченный трогательным волнением минуты, Майкл смотрел на женщину, которую любил, зная, что она наконец принадлежит ему. Само очарование и грация в платье цвета голубого сапфира ждут свидания с ним в «Сент-Рид-жис»…

 Смеющаяся девочка в джинсах с грудой апельсинов…

 Серьезная девочка, старающаяся вручить подарок грубому цинику, сходившему по ней с ума.

 — Я хотела поблагодарить вас как следует… за то, что вы так храбро меня защищали, — пояснила она тогда.

 — Храбро? Так вы считаете меня храбрым?

 — Именно.

 — Когда вас выпустили из детского манежика? Вчера?

 — Все равно моего мнения вам не изменить. Вот… это для вас.

 Та самая наивная девочка, которую он спас и проводил домой, пока она читала лекцию о гражданском долге.

 — Но как можно ожидать от полиции, что она защитит нас, если сами не желаем иметь с ней дела? Обязанность каждого гражданина…

 Та самая очаровательная молодая женщина, которая смело прошла сквозь толпу орущих репортеров, вооруженная только мужеством и верностью ему, бывшему преступнику. И смело атаковала не только нью-йоркскую полицию, но и известную газету.

 — Если комиссар Труманти или кто-то из его подчиненных одобрил ту грязную клевету, которую вы напечатали, значит, он так же преступно безответственен, как ваше издание.

 Тот самый пьянящий и головокружительный образ, ангел, посланный свыше, который смеялся в его объятиях в магазине прямо перед стойкой с «Дейли ньюс», с их снимками, напечатанными на первой странице под-гнусными заголовками.

 — Наконец-то вместе, — пошутил он тогда.

 Ли вошла в дверь и стала подниматься по длинному мраморному пандусу. Улыбаясь довольной улыбкой собственника, Майкл встал, чтобы встретить ее.

 «Наконец-то вместе», — думал он.

 Ли изнемогала от волнения и чего-то, похожего на страх, в ожидании их первого свидания после ночи, проведенной вместе, и тех обещаний, которые они друг другу дали. Все случилось так быстро! Да если бы кто-то из подруг рассказал ей нечто подобное, она посоветовала бы немедленно идти лечиться!

 Ли увидела Майкла, едва переступив порог. Он уже поднимался на ноги: шесть футов три дюйма великолепной мужественности, едва сдерживаемой силы и непередаваемой нежности. И пока она шла к нему, в мозгу торжественным гимном звучали слова: «Я хотел, чтобы у тебя появился кто-то, не имеющий никакого сравнения со мной… Я верю, что судьба предназначила тебе стать моей путеводной звездой, а мне — быть в ответе за тебя…»

 Сегодня утром он улыбался, глядя в ее глаза, когда она молча соглашалась выйти за него.

 — Поцелуй руки равен двум кивкам. Почти брачный договор…

 Она еще успела вспомнить то, что вчера рассказала его тетя:

 — Каждую неделю Майк ездил к «Дин и Де Лука» за грушами для вас… он тогда ходил в школу… денег не было… поэтому он растягивал каждый цент, но для вас — все только высшего качества…

 Майкл знает, как сделать вас счастливой, а вы знаете, как сделать счастливым его…

 Он стоял всего в нескольких шагах, властно притягивая ее смеющимися глазами. Ли невольно ускорила шаг и под конец уже почти бежала в его объятия. Он судорожно стиснул ее. Она обхватила его шею, прижалась головой к груди и, постояв немного, прошептала:

 — Привет.

 — Привет, — ухмыльнулся Майкл.

 Полностью игнорируя Соломона, она прижалась к Майклу и шутливо спросила тем тоном, каким обычно говорят с мужьями заботливые женушки:

 — Как прошел день?

 Прежде чем ответить, Майкл немного подумал. Его день начался с занятий любовью и предложения руки и сердца; потом он встретился с адвокатом, добровольно отправился в полицейский участок, где его допрашивал неприятный надоедливый кретин лейтенант. За ним гналась девица-детектив, буквально напросившаяся в его машину, а затем поташившаяся в здание, где он встречался с частными сыщиками; он только сейчас договорился об изгнании из театра Джейн Себринг и сделал Ли партнером Соломона в следующем спектакле.

 — Как обычно, — деланно вздохнул он. — Но дела улучшаются прямо на глазах.

 — Джейсон, — начала Ли, не глядя на раскрывшего рот драматурга, — ты можешь хранить тайну?

 Джейсон оскорбленно вскинулся.

 — Разумеется, нет, — без колебаний ответил он.

 — Прекрасно. Я только хотела убедиться, что ты не изменился, — довольно кивнула Ли и объявила тайну, которую вовсе не желала хранить. — Я люблю тебя, — сказала она, глядя Майклу в глаза.

 Новый посетитель, усевшийся за соседний столик, тоже наблюдал лирическую сцену. Сначала в шоке. Потом в бешенстве. Он оставался до самого ухода пары, после чего, швырнув на стол смятую банкноту, последовал за ними.

 

 О'Хара уже успел распахнуть дверцу.

 — Куда дальше? — спросил он, вливаясь в поток машин и подрезая водителя другого лимузина, который возмущенно нажал на клаксон. — Может, купить что-нибудь для ужина? Или сразу в ресторан?

 Вместо ответа Майкл обнял Ли. Ладонь медленно скользила по щеке, шее, плечу… взгляд был устремлен на ее губы.

 — Знаешь, чего я сейчас хочу? — прошептал он.

 Ли посмотрела в эти горящие янтарные глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, и совсем по-девичьи хихикнула:

 — Могу себе представить.

 — Разве что первую часть. Вторая напрямую связана с первой, но ожидание займет немного дольше времени. Угадала?

 Если от платонической дружбы до брака прошло менее двенадцати часов, то вполне можно предположить, где его мысли теперь, через двадцать четыре.

 — Внуки, — с абсолютной уверенностью произнесла она. Майкл откинул голову и захохотал.

 — Мне нравится твой образ мыслей, — признался он с мальчишеской улыбкой.