• Уэстморленды [Джудит Макнот], #2

Глава 41

 Насмерть перепуганный Клейтон мерил шагами холл. Такого ужаса он не испытывал даже вчера, когда Уитни, зацепившись за край ковра, покатилась со ступенек. И теперь он изнемогал от страха, не сводя глаз с двери у верхней лестничной площадки. За этой дверью мучилась его жена, пытаясь дать жизнь их ребенку двумя месяцами раньше положенного срока. И теперь судьба матери и младенца зависела от Господа и искусства Хью Уиткома.

 За последние двадцать четыре часа мнение Клейтона о Хью с каждой минутой становилось все ниже. Прибыв накануне, он осмотрел Уитни и твердо уверил мужа, что и мать и дитя в полной безопасности. Только сегодня утром он подтвердил свой первоначальный диагноз.

 – Нет никаких признаков того, что малыш просится на свет из-за несчастного падения, – твердил он Клейтону и остальным домочадцам, – но я на всякий случай останусь до вечера, присмотреть за герцогиней.

 К этому времени Клейтон, лишившись всякого присутствия духа, опустился до того, что стал угрожать доктору:

 – Если существует хоть малейшая возможность преждевременных родов, следующие два месяца вы просидите здесь, и попробуйте только сделать шаг за ворота!

 Склонив голову набок, Хью Уитком рассматривал герцога с тем веселым сочувствием, которое неизменно питал к мужчинам, которым предстояло впервые стать отцами.

 – Позвольте осведомиться, из чистого любопытства, разумеется, какими средствами вы собираетесь меня удерживать?

 – Поверьте, это не составит ни малейшего труда! – отрезал Клейтон.

 – Не сомневаюсь, – хмыкнул Хью. – Мне просто интересно. Видите ли, когда ваша матушка, за месяц до вашего рождения, серьезно простудилась, то, насколько я припоминаю, тогдашний герцог угрожал заточить меня в подземелье Клеймора. Или то был граф Саттон? Нет… граф всего лишь отослал мой экипаж домой и не позволил мне воспользоваться своим.

 Но улыбка мгновенно сползла с лица доктора, когда из комнаты вылетела горничная Уитни и, перегнувшись через перила, закричала: –У леди начались боли, мистер Уитком!

 С тех пор прошло несколько часов, но за все это время Клейтону позволили увидеть Уитни лишь дважды, и то на несколько минут. Бедняжка, лежавшая на огромной кровати, выглядела такой маленькой, бледной и хрупкой, но в перерыве между схватками храбро улыбалась мужу и даже попросила его посидеть рядом.

 – Я люблю тебя и обязательно подарю чудесного красивого ребенка, только нужно немного подождать, – обещала она Клейтону, скрывая страх за ободряющими словами.

 Клейтону сразу стало легче, до той минуты, когда тело жены выгнулось от невыносимой муки.

 – Тебе лучше уйти, – выдавила она, закусив губу до крови.

 Клейтон сорвал беспомощную ярость на Уиткоме:

 – Черт побери, неужели вы ничего не можете сделать?

 – Могу, и первым делом выгоню вашу светлость отсюда, чтобы ей не пришлось тревожиться еще и за вас.

 Через час Клейтон вновь потребовал пустить его к жене, и хотя врач попытался задержать его у двери, Уитни слабым голосом попросила мужа войти. Она еще больше побледнела, на лбу выступили крупные капли пота. Клейтон опустился на колени, пригладил ее волосы и глухо выговорил:

 – Больше я такого не допущу. Никогда. Не позволю, чтобы это снова случилось с тобой.

 Прежде чем Уитни успела ответить, по ее телу вновь прошла судорога боли, и Клейтон, вскочив, схватил ее в объятия и принялся укачивать, как ребенка.

 – Прости меня, – хрипло прошептал он, смаргивая слезы.

 Но тут его снова выставили за дверь и больше не впускали.

 Правда, время от времени Уитком появлялся, чтобы утешить расстроенное семейство и дать очередной лживый прогноз о скором появлении младенца. Но Клейтон уже ничему не верил.

 С трудом оторвав взгляд от двери, он посмотрел на часы. Начало десятого. В отчаянии он побрел в гостиную, где как на иголках сидели мать и Стивен в компании лорда и леди Джилберт.

 – Уитком – невежественный осел! – с порога рявкнул он. – Немедленно посылаю за повитухой… нет, за двумя!

 Леди Джилберт вымученно улыбнулась.

 – Уверена, что малыш вот-вот родится. И все будет хорошо, – заверила она, хотя, по мнению Клейтона, сама была до смерти перепугана.

 Лорд Джилберт подтвердил предсказания жены энергичным кивком и услужливо поддакнул:

 – С минуты на минуту. И не о чем беспокоиться. Не она первая, не она последняя.

 По мнению Клейтона, лорд Джилберт паниковал куда сильнее жены.

 Стивен отнял ладони от лица и в немом отчаянии уставился на Клейтона. Очевидно, слишком уважал старшего брата, чтобы лгать ему в лицо.

 Вдовствующая герцогиня встала и подошла к сыну:

 – Я сердцем чувствую, что тревожиться нет причин и с ними все будет хорошо.

 Клейтон побелел и ринулся к графину с бренди, стоявшему на боковом столике. В последний раз он слышал эту фразу из уст матери, когда ее любимая кобыла заболела. Бедное животное не дотянуло до утра.

 Он понял: ничего не остается делать, кроме как молиться. И кажется, остальные так и делают. И все потому, что Уитком – бесчувственный олух!

 – Ваша светлость!

 Присутствующие уставились на Хью Уиткома, стоявшего в дверях. Только сейчас стало видно, как он устал и осунулся. Клейтон оцепенел.

 – Да? – выдавил он.

 – Не хотите подняться наверх и взглянуть на своего сына?

 Но Клейтон, похоже, примерз к ковру. Ноги не слушались.

 Пришлось сглотнуть застрявший в горле комок, прежде чем он смог спросить:

 – А как моя жена?

 – Все благополучно, слава Богу.

 Клейтон бросился вон из комнаты, борясь с безумным порывом обнять чудесного человека и опытного врача Хью Уиткома.

 После его ухода Хью налил себе бренди и вытер вспотевший лоб платком. Вдовствующая герцогиня мгновенно оказалась рядом.

 – Тяжело пришлось? – тихо шепнула она.

 – У меня до сих пор руки от страха дрожат, Алисия. Она потеряла довольно много крови, но, кажется, все обошлось. Даже если бы кровотечение не началось, я все равно уехал бы не раньше завтрашнего вечера, и вы это знаете.

 – Ну конечно, – всхлипнула она и, поддавшись тому же самому порыву, который так мужественно проигнорировал Клейтон, крепко обняла доктора. – Спасибо, Хью! Я была вне себя от ужаса. – И, оглянувшись на остальных, добавила: – У меня глаза закрываются. Пожалуй, стоит немного отдохнуть.

 – И мне тоже, – поддержала леди Джилберт.

 Лорд Джилберт вежливо поднялся и, наклонившись, чтобы поцеловать жену, увидел слезы облегчения, блестевшие во все еще красивых глазах.

 – Успокойся, дорогая, – попросил он, – ведь я же говорил, что волноваться нет причин, не так ли?

 – Да, Эдвард, – пристыженно улыбнулась леди Энн. – Ты, как всегда, был прав.

 Лорд Джилберт устремил взгляд на Стивена, внезапно помолодевшего лет на пятнадцать.

 – Посмотри на Стивена. Он с самого начала был совершенно спокоен. Это вы, дамы, чересчур волнуетесь. Но роды – самая естественная вещь в мире, не так ли, Стивен?

 – Разумеется, – кивнул тот, улыбаясь супругам, и, встав, подошел к боковому столику. – Пожалуй, выпью что-нибудь, прежде чем идти спать. Нужно же отпраздновать такое событие!

 – Прекрасная идея! – воскликнул Эдвард. Оглянувшись, он заметил, что дамы уже ушли и доктор последовал их примеру. Они остались вдвоем.

 – Что будете пить? – осведомился Стивен, показывая на строй хрустальных графинов.

 – Бренди, пожалуй, – решил Эдвард.

 – Превосходный выбор, – одобрил Стивен, вручая ему бокал и графин. Сам он предпочел виски.

 Мужчины в полном молчании устроились на диване, время от времени подливая себе напитки. Стивен откинулся на спинку и скрестил вытянутые ноги. Лорд Джилберт проделал то же самое, и оба продолжали потягивать из бокалов, изредка понимающе переглядываясь.

 Вскоре жгучая жидкость вытравила последние остатки пережитого ужаса. Стивен пил гораздо больше гостя, но и причин забыться было куда больше, чем только страх за Уитни и ребенка. Днем Эмили прислала ему записку, в которой сообщала, что вышла замуж за Гленгармона.