• Современная серия, #5

Глава 79

 Зато пятнадцать минут спустя Заку уже было не до смеха. Он сидел в маленьком кабинете отца Джулии, в то время как преподобный Мэтисон нервно расхаживал взад-вперед и читал ему гневные нотации. Зак ожидал подобных нравоучений. Более того, он воспринял их как должное. Но он оказался совершенно не готов к тому, как именно это будет происходить. Зак почему-то представлял себе отца Джулии кротким человеком небольшого роста, который, соответственно, прочитает ему длинную, нудную лекцию по поводу многочисленных нарушенных им Божьих заповедей. Но он никак не предполагал, что преподобный Мэтисон окажется высоким, крепко сложенным мужчиной, вполне способным на довольно резкие, хлесткие и очень образные выражения. Его вступительная гневная тирада сделала бы честь даже Джорджу С. Скотту.

 — Я не могу простить ничего из того, что вы сделали! Слышите, ничего! — С этими словами Джим Мэтисон наконец завершил вступительную часть и уселся напротив Зака в потертое кожаное кресло. — Если бы я был подвержен бурным страстям, я бы вас просто отстегал кнутом. Хотя, честно говоря, даже мне очень трудно преодолеть это искушение. Из-за вас моя дочь испытала страх, унижение, всеобщее осуждение, а в придачу ко всему вы еще и едва не разбили ей сердце! Вы соблазнили ее в Колорадо! Я убежден в том, что вы это сделали! Или вы собираетесь отрицать?

 Как это ни было невероятно в сложившейся ситуации, но преподобный Мэтисон нравился Заку все больше и больше. Ему всегда хотелось иметь такого отца и когда-нибудь стать таким отцом для собственных детей — заботливым и в то же время принципиальным, умеющим привить детям понятия о добре и зле, о том, что хорошо и что плохо. Перед Заком стоял исключительно цельный, порядочный и честный человек, который был вправе ожидать подобных качеств и от окружающих. И похоже, что сейчас он задался целью устыдить Зака. Ну что ж, он в этом преуспел.

 — Так вы отрицаете, что соблазнили мою дочь? — сердито повторил Мэтисон.

 — Нет, — просто ответил Зак. А что еще он мог сказать?

 — Потом же вы отослали ее обратно, для того чтобы она в одиночку отбивалась от журналистов и защищала вас перед всем миром! После такого трусливого, безответственного поступка как вы можете вообще смотреть в глаза мне или ей?

 — Честно говоря, то, что я отослал ее из Колорадо, было единственным порядочным поступком с моей стороны. — Это были первые слова Зака в свою защиту.

 — Продолжайте, продолжайте. Будет очень интересно послушать, почему именно вы так считаете.

 — Я знал, что Джулия любит меня. И я отказался взять ее в Южную Америку ради нее самой, а не из личного эгоизма.

 — В таком случае не надолго же хватило вашей порядочности! Потому что уже через несколько недель вы стали планировать ее побег.

 Мэтисон сделал паузу, явно ожидая ответа, и Заку пришлось неохотно признаться:

 — Я думал, что Джулия беременна, и не хотел, чтобы она делала аборт или рожала ребенка одна, в маленьком городке, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

 Зак почувствовал, что его последние слова несколько растопили враждебность Мэтисона, хотя по холодному и язвительному голосу отца Джулии этого нельзя было сказать.

 — Если бы вы действительно обладали хоть малейшей порядочностью и смогли бы обуздать свою похоть там, в Колорадо, то вам бы не пришлось беспокоиться о ее беременности. Или я не прав?

 Несмотря на злость и замешательство, которые вызвала у Зака последняя реплика Мэтисона, его искренне позабавило то, как сурово и чисто по-церковному было произнесено слово «похоть».

 — Молодой человек, я был бы очень признателен, если бы вы все-таки удостоили меня ответом.

 — По-моему, ваше последнее утверждение не нуждается в ответе. Он совершенно очевиден.

 — И вот теперь, — сердито продолжал Мэтисон, — вы снова заявились сюда на своем личном самолете и снова выставили мою дочь на всеобщее обозрение! Вы что, хотите окончательно сделать из нее посмешище и разбить ей сердце? Я достаточно читал о вас и о вашем образе жизни еще до того, как вы попали в тюрьму. Все эти оргии, попойки, обнаженные женщины, грязные фильмы! Что вы мне на это скажете?

 — Я за всю свою жизнь не сделал ни одного грязного фильма, — ответил Зак, тем самым молчаливо соглашаясь со всеми остальными обвинениями.

 Джим Мэтисон с трудом удержался от улыбки.

 — По крайней мере лжецом вас не назовешь. Между прочим, вы знаете, что Пол Ричардсон влюблен в Джулию? Он хочет жениться на ней и спрашивал моего благословения. Он очень хороший, порядочный человек с твердыми принципами. И жена ему нужна на всю жизнь, а не до тех пор, пока ему не вскружит голову очередная грудастая блондинка. Он хочет иметь детей. Ради Джулии он готов на очень многое. Даже на то, чтобы поехать в Калифорнию и увидеться с вами. Он сам происходит из такой же дружной, любящей семьи, как наша. Он сможет создать вокруг Джулии ту атмосферу, к которой она привыкла. Что вы мне на это скажете?

 Несмотря на острый приступ ревности, Зак внезапно сообразил, что Мэтисон просто использует Ричардсона для того, чтобы подчеркнуть его собственные недостатки в качестве потенциального мужа Джулии. Кроме того, он совершенно сознательно и очень ловко поставил Зака в такое положение, что тот должен был либо немедленно выложить все карты на стол, либо признать свое поражение и уехать. Даже чувствуя внутренний дискомфорт, Зак невольно восторгался своим будущим тестем. Поудобнее устроившись на стуле, он спокойно начал:

 — Я могу сказать только следующее. Я вполне допускаю, что ваш Ричардсон просто ангел во плоти и что он влюблен в Джулию. Но дело в том, что я тоже люблю ее. И, что еще более важно, Джулия любит меня. Мне совершенно безразличны грудастые блондинки, равно как брюнетки, рыжие и все остальные женщины, за исключением Джулии. Я тоже хочу иметь детей. Я тоже готов ради нее на очень многое. Я не могу изменить прошлое, но зато могу изменить свой теперешний образ жизни. Я не могу ничего поделать с тем, что моя семья не была ни дружной, ни любящей, но я уверен, что Джулия поможет мне понять, какой должна быть настоящая семья. Если мне не суждено получить вашего благословения, то мне бы очень хотелось услышать просто согласие, пусть даже неохотное.

 Скрестив руки на груди, Мэтисон посмотрел прямо в глаза Заку.

 — Мне кажется, что я еще не слышал от вас слова «брак».

 — По-моему, это подразумевается само собой.

 — И кто же это подразумевает? Разве Джулия уже дала вам свое согласие после того, как вы приехали?

 — У меня не было времени поговорить с ней об этом.

 — Даже за тот час, который вы сидели у нее дома, отключив предварительно телефон? — с преувеличенным удивлением поинтересовался Мэтисон.

 У Зака появилось странное чувство, что он сейчас вспыхнет, как пристыженный подросток.

 — Мне кажется, — резко продолжал Мэтисон, — что у вас несколько искаженные представления о том, что такое порядочность и нравственность. В том мире, в котором вы живете, принято сначала сожительствовать, потом рожать детей, а уже потом, если придет охота, жениться. Но подобный порядок вещей совершенно не принят в мире Джулии, в моем мире и в Божьем мире вообще!

 С трудом подавив желание заерзать в кресле, Зак коротко сказал:

 — Я собирался жениться на ней прямо сегодня. По дороге в Калифорнию мы бы сделали остановку на озере Тахо.

 Резко наклонившись вперед, Мэтисон снова заговорил, и на этот раз его голос даже дрожал от возмущения:

 — Вы что?! Вы знали друг друга всего лишь неделю, вы спали вместе, а теперь вы хотите, чтобы она бросила все и уехала с вами, даже толком не будучи замужем? Ведь нельзя же в самом деле считать браком какую-то убогую гражданскую церемонию! У нее есть работа, есть семья, есть друзья и знакомые, наконец! Кто она, по-вашему, какая-то безмозглая животинка, которую можно водить за собой на поводке и периодически выгуливать в Диснейленде? Честно говоря, до того, что вы сказали несколько минут назад, я был о вас лучшего мнения.

 Ловушка была расставлена очень умело, и Зак шагнул прямо в нее.

 — Я, кажется, вас не совсем понимаю. Чего вы хотите?

 — Я хочу, чтобы вы вели себя, как подобает порядочному цивилизованному человеку, и предполагаю, что вы должны пойти на определенные жертвы. Я хочу, чтобы будущий муж моей дочери сначала получше узнал ее и обращался с ней с уважением и должным почтением, как должны мы обращаться с нашими женщинами согласно Божьим заповедям. И лишь после этого он может сделать предложение, и при условии, что она согласится, по прошествии должного времени можно обвенчаться. Медовый месяц, — неумолимо продолжал Мэтисон, — состоится после свадьбы. Если вы согласны на эти жертвы, то тогда, и только тогда, я дам вам свое благословение или даже сам обвенчаю вас. Причем учтите, что только в этом случае Джулия будет чувствовать себя по-настоящему счастливой. Я достаточно ясно все объяснил?

 — Вполне, — нахмурился Зак. Мэтисон тотчас же снова пошел в атаку.

 — Конечно, если для вас дороже личные удобства и чисто физическое удовлетворение, если те небольшие жертвы, о которых я вас попросил, для вас неприемлемы, то тогда…

 — Я не сказал, что они неприемлемы, — перебил Зак. У него в голове все смешалось. Но одна мысль заглушала все прочие — с некоторым запозданием Зак осознал, что Джулии действительно бы очень хотелось, чтобы ее венчал отец.

 — Вот и прекрасно, Зак, — улыбнулся преподобный Мэтисон, впервые обращаясь к будущему зятю по имени. — Теперь можно считать, что мы обо всем договорились.

 Вовремя заметив довольную улыбку Джима Мэтисона, Зак очнулся от собственных мыслей и тотчас же сообразил, что его вынудили согласиться на некоторые совершенно невозможные условия.

 — Не обо всем. Я, конечно, сам хочу остаться в вашем городе столько, сколько смогу. Но нет никакой необходимости в том, чтобы мы с Джулией узнали друг друга получше, прежде чем я сделаю ей предложение. Так же как нет никакой необходимости ждать свадьбы несколько месяцев. Я сделаю ей предложение прямо сейчас, и как только она согласится, можно смело считать, что помолвка состоялась.

 — Считать, что помолвка состоялась, можно лишь после того, как вы наденете ей на палец обручальное кольцо. Формальности и традиции — это не пустой звук, молодой человек. Что же касается определенного воздержания до свадьбы, то это лишь придаст особый, дополнительный смысл самой брачной церемонии.

 — Считайте, что вы меня убедили, — несколько раздраженно буркнул Зак, хотя отнюдь не был уверен в собственных словах.

 Мэтисон улыбнулся.

 — Когда вы хотите пожениться?

 — Как можно скорее. Максимум через пару недель. Я поговорю с Джулией.

 — Мамочка, может быть, тебе все же помочь? — спросила Джулия, наблюдая за тем, как миссис Мэтисон ставит на стол поднос с печеньем.

 — Спасибо, дорогая, не нужно. Так приятно наблюдать за тем, как вы, дети, сидите здесь и разговариваете. Я так рада, что наконец все вы счастливы.

 Правда, в данный момент счастье Джулии было омрачено сильным волнением. Глядя на закрытую дверь в кабинет отца, она лишь краем уха слушала добродушные поддразнивания Теда и Кэтрин.

 — Что там в конце концов происходит? — не выдержала она.

 Тед широко ухмыльнулся и посмотрел на часы.

 — Ты и сама прекрасно знаешь, что там происходит. Папа читает одну из своих знаменитых добрачных лекций будущему жениху.

 — Зак еще не сделал мне повторного предложения. Кэтрин не поверила собственным ушам.

 — Неужели у тебя есть какие-то сомнения по этому поводу? И это после того, что он наговорил тебе перед половиной Китона?

 — Нет. Наверное, нет. Но он там уже так долго. Обычно папины лекции гораздо короче.

 — Конечно. — Тед и не думал скрывать того, что все происходящее его откровенно забавляет. — Ведь сперва отец должен дать ему хорошенькую нахлобучку за то, что он тебя похитил.

 — Я считаю, что Зак уже вполне расплатился за тот случай. Слишком многое ему пришлось пережить с тех пор.

 Кэтрин засмеялась, чуть не поперхнувшись при этом кока-колой.

 — Боюсь, что ему придется пережить еще больше, если он проглотит наживку и согласится на обычные условия отца.

 — Какие условия?

 — Обычные, типа «традиции-прежде-всего», «никакого-секса-до-свадьбы», «длительные-помолвки-это-очень-хорошо»и тому подобное. Обычный набор, который отец пытается навязать каждому очередному жениху.

 Джулия рассмеялась.

 — А-а, это. Зак никогда не согласится. Он старше, умнее и искушеннее всех тех, с кем папа имел дело до сих пор.

 — Он согласится, — рассмеялся Тед. — У него просто нет другого выбора. Ведь в данном случае перед ним не просто священник, а еще и твой отец, который к тому же имеет на него изрядный зуб. Он обязательно согласится, хотя бы для того, чтобы не обострять отношений с будущим тестем.

 — Ты хочешь сказать, — поправила мужа Кэтрин, — что надеешься на то, что он согласится, потому что сам ты в свое время согласился.

 Тед наклонился к жене и игриво ущипнул ее за ухо.

 — Перестань, ты смущаешь Джулию.

 — Джулия смеется. По-моему, если кто-то здесь и смущается, так это ты.

 — Я смущаюсь, моя любимая болтливая женушка, потому что вспоминаю о самом длинном, самом мучительном месяце в моей жизни. А также о том, во что превратилась наша первая брачная ночь в результате этого месячного воздержания.

 Кэтрин с любовью посмотрела на мужа. Казалось, что на некоторое время они вообще забыли о присутствии Джулии.

 — Это была замечательная ночь. Такая, как будто… как будто мы действительно впервые были вместе. Мне кажется, именно ради этого ощущения твой отец и просит всех подождать до свадьбы.

 — Как приятно иногда почувствовать себя невидимкой, — напомнила о себе Джулия, но в это время открылась дверь в кабинет, и все, как по команде, повернулись туда.

 Преподобный Мэтисон казался вполне довольным собой и жизнью, чего никак нельзя было сказать о Заке, выглядевшем несколько ошеломленно и не слишком весело. Тед мгновенно оценил ситуацию, и его плечи начали трястись от смеха.

 — Он согласился! Я узнаю этот обалдевший и сердитый вид. Подумать только, киноидол моей юности, человек, фотографиями которого была увешана вся моя комната, оказался таким же простым смертным, как все, еще одним послушным комком глины в опытных руках преподобного Мэтисона. Кажется, папе удалось то, что не удалось тюрьме.

 Бросив задумчивый взгляд в сторону веселой компании, засевшей в гостиной, Зак направился к ним, но был остановлен миссис Мэтисон, которая предложила ему заглянуть в столовую и немного перекусить. Взглянув на часы, Зак поблагодарил за приглашение, но вежливо отказался.

 — Боюсь, что уже поздно, миссис Мэтисон, а мне еще нужно найти какую-то гостиницу.

 Перехватив вопросительный взгляд жены, Джим Мэтисон улыбнулся и кивнул. Получив молчаливое согласие мужа, Мэри Мэтисон снова обратилась к Заку:

 — Мы были бы очень рады, если бы вы остановились у нас.

 Подумав о том беспокойстве, которое он причинит своим постоянным присутствием, и о том безумном количестве телефонных разговоров, которые ему предстояли, раз уж он решил остаться в Китоне, Зак отрицательно покачал головой.

 — Большое спасибо, но я думаю, что мне все же лучше остановиться в гостинице. Мне предстоит довольно много работы и, возможно, кое-какие деловые встречи. Очень не хотелось бы вас стеснять.

 Зак не заметил того, как странно на него посмотрела Джулия при упоминании о гостинице. Сейчас ему хотелось только одного — поскорее остаться вместе с Джулией в отдельном номере, заказать шампанское и наконец в соответствующей, спокойной обстановке сделать ей предложение.

 — Ты не подвезешь меня до гостиницы? — спросил он.