• Современная серия, #7

Глава 50

 Стоило им оказаться в спальне, как Ли мгновенно отодвинулась, обошла кровать и, повернувшись спиной к Майклу, отстегнула сережку и положила на тумбочку.

 Несмотря на веселое безрассудство, с каким всего несколько минут назад Ли приняла его предложение, ей вдруг стало ужасно стыдно. Майкл понял это и не пытался подойти ближе. Тем не менее, поскольку она не попросила его выйти, он встал у изножья кровати, на случай если Ли струсит и попытается бежать. И только потом отдался изысканному удовольствию наблюдать, как раздевается любимая женщина, перед тем как лечь с ним в постель.

 Она отстегнула другую сережку, бросила ее рядом с первой и стала возиться с колье. Майкл расстегнул вторую пуговицу рубашки.

 Ли сдернула браслет и уронила его на тумбочку; Майкл высвободил запонки из манжет.

 Ли потянулась к молнии; Майкл потянулся к пряжке ремня.

 Ли поколебалась, заведя руки за спину; Майкл приготовился к столкновению с очередной проблемой, но по-прежнему сохранял дружеский, почти безразличный тон:

 — Нужна моя помощь?

 — Нет.

 Она потянула язычок вниз; он справился с пряжкой.

 Ее платье упало на пол; пульс Майкла забился чаще.

 Она чуть изогнулась, чтобы достать до крючков лифчика; он расстегнул молнию на брюках.

 Черные кружевные бретельки скользнули по плечам; его взгляд скользнул по ее спине — дерзко-откровенный. Ласкающий. Она ощутила его и вздрогнула. Майкл увидел это и улыбнулся.

 Между ними осталась последняя преграда: прозрачные черные колготки. Ее последний бастион. Майкл закончил раздеваться и затаил дыхание, заметив, как застыли ее руки на эластике. Он смог свободно вздохнуть, только когда Ли стала снимать колготки. Для этого ей пришлось сесть на кровать, и когда на свет появилась голая длинная нога с гладкой, почти светящейся кожей, Майкл едва не закричал от радости. Еще секунда — и она будет принадлежать ему. И больше нет нужды притворяться, что для них обоих это будет всего лишь его идея приятного, ни к чему не обязывающего средства отвлечься от своих бед.

 Погруженная в свои мысли Ли медленно стащила колготки и встала, чтобы положить их на стул вместе с платьем. Она до сих пор не сумела до конца осознать происходящее. Не могла смириться с тем, что так легко поддалась немыслимому воздействию, которое оказывало на нее само присутствие Майкла Валенте.

 Он смотрел на это как на шутку, и она подыгрывала ему, но все это больше не казалось забавным. Скорее… чем-то обезличенным… ненужным… даже неприятным…

 Она уронила колготки на стул и тихо ахнула, когда сильные руки развернули ее и рывком притянули к нему. Ее рот потрясенно приоткрылся, но жесткие губы тут же завладели им в головокружительном, безумно эротичном поцелуе, оказавшемся поразительно… личным.

 Ее с силой швырнули на постель, и Майкл немедленно бросился рядом, вытянул ее руки над головой, переплел ее пальцы со своими и держал так, пока терзал ее исступленными, властными, опьяняющими, пламенными поцелуями. Он растопил ее лед, и она таяла. Она воспламеняла его, и он горел.

 Он поднял голову и посмотрел в ее глаза. Его, полуприкрытые тяжелыми веками, горели желанием. Ее были полны ожиданием чуда. Он снова нагнул голову, и Ли приготовилась к очередному упоительному поцелую, но вместо этого он слегка коснулся губами ее губ. Ли, чьи руки были захвачены в плен, не в силах дотронуться до Майкла, последовала его примеру, потершись о его губы своими, прося большего. Он давал, она брала. Она предлагала, он пробовал. Наконец его рот снова накрыл ее губы, настойчивый и жадный. Грубый и нежный. Язык проник глубже, гладя, лаская…

 Он сделал ее мягкой и податливой. Она сделала его… определенно не мягким и не податливым…

 Он поднял голову и провел губами по ее щеке… дальше… коснулся одной груди… другой… Он прикусил сосок; она охнула. Он причинял сладкую боль снова и снова, пока она не издала тонкий жалобный звук.

 Он будил в ней лихорадку нетерпения. Она будила в нем неутолимое желание.

 Он замер и осторожно прижался щекой к тому месту, где грохотало ее сердце. Потом высвободил руки и провел большими пальцами по ее ладоням: раз, другой, в странной ласке, которую Ли нашла невероятно возбуждающей. Провел пальцами по ее запястьям и предплечьям, вверх и вниз, потом еще ниже…

 Зачарованная Ли впервые в жизни узнавала счастье обладания. То счастье, когда тебя хотят всю. С головы до ног. Его голова спустилась ниже. Ли словно в беспамятстве подняла руки и принялась мять его мощные плечи. Он коснулся губами талии, ямки пупка. Ли стало щекотно. Она хихикнула, но когда он совершенно неожиданно скользнул еще ниже, застонала. Сначала от шока. Потом от наслаждения. Заметалась. Вцепилась ногтями в его спину. Зарылась пальцами в волосы. Вывернулась, повалила его на спину и целовала, пока не задохнулась.

 Она забыла все, чему учил ее Логан, и обменяла утонченную технику на слепящее желание. Прильнула губами к губам Майкла, прижала к его ладоням свои, погладила бугрящиеся мышцы и с томительным восторгом осознала, что его руки — стальные канаты, а его губы — горячий шелк. Она поцеловала его глаза и вызвала улыбку. Она игриво ткнулась носом в его грудь и двинулась ниже. Она заставила его охнуть. Он заставил ее остановиться.

 Он перекатил ее на спину и, не отнимая требовательных губ от ее рта, коленом раздвинул ноги. Прижимая ее к матрацу, он приподнялся, готовый ворваться в теплое лоно… и замер.

 Ли ждала, тяжело дыша, горя, как в жару. И наконец подняла ресницы и взглянула ему в глаза. Они полыхали. Она подняла руку и благоговейно коснулась его лица, обводя жесткие контуры его щек и челюсти.

 Он вошел на дюйм. Она покорно подняла бедра. Он помедлил, прижался поцелуем к губам и вонзился в нее с внезапной силой, побудившей тело Ли выгнуться туго натянутым луком.

 Ее тело стало его скрипкой: он играл на ней до тех пор, пока ее стоны не стали его песней. Тогда он сменил мелодию и ритм. Ли изгибалась и льнула к нему, играя собственное буйное крещендо. И закончила с ним в унисон.

 После, потрясенная, разлетевшаяся на миллионы сверкающих осколков, Ли лежала в его объятиях, спрятав лицо на груди. И хотя сознание ее не делало сравнений, сердце уже знало ответ. Да, Логан тоже мог заставить ее стонать. Но Майкл обладал способностью вызвать у нее слезы.

 И в этот момент он заговорил. Низкий тихий голос бархатом обволакивал ее нагое тело.

 — Я влюблен в тебя.

 Болезненно мучительные слова. Слишком рано слышать их от другого мужчины. Слишком рано говорить их самой.

 Ли знала: он хочет, чтобы она поверила. Хочет, чтобы повторила.

 Сердце ее разрывалось от непроизнесенных признаний. Но уста были немы.

 И поэтому исполнила его желание только наполовину.

 — Знаю, — прошептала она и после ужасного выжидающего молчания, последовавшего за ее горестно несовершенным ответом, откинула голову и посмотрела на него, пытаясь выразить взглядом то, что не могла выразить звуком.

 Майкл увидел в ее глазах нежность и изумление. Он любил эти глаза; он понял. Они говорили ему все, что он хотел от нее услышать. И просили потерпеть. Совсем немного.

 А потом эти глаза оказались совсем близко, а губы медленно скользнули по губам, раз, другой, третий…

 Она принадлежит ему!

 Его руки сжались, не давая ей отстраниться.

 Он принадлежит ей!

 

 Стоя у окна, в кольце его объятий, Ли наблюдала, как рассвет зажигает небо над Центральным парком. Менее чем двенадцать часов назад Майкл впервые взял ее руку. С тех пор он уложил ее в постель, овладел дважды и украл сердце.

 Она откинулась на сильную грудь, и его ладонь властной лаской скользнула по ее груди. Ей вдруг показалось неверным, глупым отрицать очевидное.

 — Я люблю тебя, — тихо призналась Ли.

 Вместо ответа Майкл стиснул ее почти безжалостной хваткой, словно пытался сплавить их тела в единое целое.

 — Я это знал, — шепнул он ей на ухо.

 Ли счастливо вздохнула. Наконец все разрешилось. Можно успокоиться.

 Майкл позволил ей целую минуту наслаждаться этой мыслью, прежде чем выговорить нежно, но неумолимо:

 — Выходи за меня.

 На это Ли так просто согласиться не могла. Нельзя же днем впервые взяться за руки, а к ночи уже давать друг другу клятвы вечной верности! Он просто не может ожидать от нее подобных вещей, и даже Майкл Валенте не сумеет этого добиться!

 С другой стороны… Ли больше не хотела жить без него, поэтому предложила компромисс:

 — Думаю, сначала нам не мешает пожить вместе.

 — До или после свадьбы? — До.

 — После, — настаивал Майкл.

 Ли недоверчиво оглянулась на него:

 — То есть хочешь сказать, что если мы не поженимся, не сможем быть вместе?

 Майкл широко улыбнулся:

 — А ты хочешь, чтобы мы были вместе? Ли решительно закивала.

 — Очень-очень?

 — Да, — не колеблясь сказала она. — Хочу.

 — Для этого нужно всего лишь повторить еще раз два последних слова.

 Ли со смехом подняла руки и уронила голову на грудь, признавая свое поражение.

 — Но простого кивка недостаточно, — объявил он. — Надеюсь, это означает «да»?

 Ли еще громче рассмеялась и упрямо кивнула.

 — Пожалуй, я могу принять два кивка, — миролюбиво согласился он. — В бизнесе два кивка равны рукопожатию, а рукопожатие скрепляет договор. Сама выберешь дату или позволишь мне?

 — Сама, — решила Ли.

 — Прекрасно, — хмыкнул он, улыбаясь и щекоча губами ее щеку. — Так какое число ты назначишь?

 — Интересно, откуда я знала, что ты скажешь что-то в этом роде? — вздохнула она.

 — Между нами всегда существовала телепатическая связь. А теперь тест: как по-твоему, что я сейчас скажу?

 — Сам назовешь дату, — с полнейшей убежденностью заявила она. — Когда?

 — Я надеялся, что ты спросишь. Думаю, ровно через месяц, начиная с сегодняшнего дня.

 Ли пришла в ужас. Она не собиралась начинать семейную жизнь в тот момент, когда они оба запятнаны подозрением в убийстве Логана. Кроме того, она так хотела спать, что едва держалась на ногах, не говоря уже о том, чтобы размышлять о дне свадьбы.

 Она закрыла глаза, повернулась лицом к нему, и его рука, до того ласкавшая грудь, прижала ее щекой к тому месту, где мерно билось сердце.

 — Наверное, лучше всего через полгода, — прошептала она, нежась в его надежных объятиях.

 Его ладонь приподнялась и легла на подбородок. Но Ли едва заметила этот жест, всем существом сосредоточившись на ожидании ответа. Но чем дольше ждала, тем больше казалось, что шесть месяцев — невероятно долгий срок, особенно если они не собираются жить вместе! Удивленная и немного разочарованная тем, что он не проявляет нетерпения, Ли вздохнула.

 — Слишком долго? — понимающе предположил он. Голос подозрительно подрагивал.

 — Да, — беспомощно хихикнула Ли.

 — Желаешь изменить решение?

 — Придется.

 — Открой глаза.

 Она послушалась и воочию увидела контрпредложение, сделанное им в ту минуту, когда его рука шевельнулась. Прямо перед ее носом торчали поднятые вверх два пальца. Два месяца.

 Ли, окончательно капитулировав, повернула голову и поцеловала его ладонь.

 Майкл приблизил губы к ее рту.

 — Поцелуй руки, — нежно предупредил он, готовясь прижаться к ее губам, — равен двум кивкам. Почти что брачный договор.