• Современная серия, #8

Глава 30

 В отличие от традиционной меблировки европейских квартир интерьер самолета напоминал роскошную гостиную в стиле ар-деко, и цветовая гамма серебряного, черного и желтого оживлялась всплесками красок антикварных вещиц того периода, которые Митчел собирал долгие годы. Элегантный, обтянутый устрично-серой кожей диван, достаточно длинный, чтобы на нем было можно растянуться, стоял между парой круглых столов со столешницами черного гранита и полированными хромовыми лампами причудливо-изогнутых форм эпохи ар-деко. Напротив возвышались два огромных, обтянутых кожей того же цвета вращающихся откидных кресла, за которыми находился письменный стол черного дерева работы Макассара. Далее шел ряд кресел поменьше. Невысокая дверь открывалась в небольшую, но элегантную спальню с ванной комнатой.

 Обычно, когда Митчелу предстояло пробыть в воздухе несколько часов, он шел либо к столу, либо в спальню в зависимости от времени суток. Сегодня он направился прямо к изогнутой стойке бара в передней части салона и налил бренди в хрустальный стакан.

 Растянувшись на диване, он проследил, как исчезают внизу мигающие огоньки Сен-Мартена, после чего поднес стакан к губам, не в силах дождаться, пока огненная жидкость успокоит ноющую боль в груди.

 Он уже выключил верхний свет и зажег лампу, после чего стал медленно и методично воскрешать в памяти последние три дня, пытаясь отыскать какое-то доказательство того, что он переоценил глубину чувств Кейт к нему.

 Прошел час, а его одолевали мучительные воспоминания о неотразимой девчонке с рыжими волосами и теплой улыбкой, которая разожгла его кровь своими поцелуями. И все воспоминания вели к одному вопросу, на который так и не нашлось ответа. Как она могла уехать со своим дружком, даже не попрощавшись с Митчелом на пристани? Как могла сделать это она, такая храбрая и откровенная в своих чувствах?

 «Думаю, судьба предназначила нам встретиться и стать друзьями... так было предназначено... вы мне очень нравитесь... и думаю... я тоже вам нравлюсь. Если мне придется испытать разочарование не хочу, чтобы причиной были вы...»

 Сглотнув непривычный ком в горле, он глубоко вздохнул. Скорее бы впасть в состояние приятного онемения, в котором он мог думать о ней без мучительного ощущения невозвратной потери. Но вместо этого вспоминал тихую радость утра, радость сидеть вместе в постели, наблюдая рассвет, и непередаваемое удовольствие видеть ее руку, лежащую рядом с его рукой на столе казино.

 Она решила остаться с прежним любовником, и благодаря его бойкому изложению их «ролей» сегодня утром он принужден придерживаться этого решения, и связан той ролью, которую предназначал ее бойфренду.

 – Поняв, что ты серьезно намерена уйти к другому, он обязан благородно смириться с поражением... а потом убраться с моей дороги ко всем чертям.

 – ...что бы ты, как джентльмен, сделал, если бы я... скажем, чуточку поколебалась относительно разрыва с прежним Другом?

 – В подобных обстоятельствах... тебе достаточно набрать номер моего телефона, все рассказать, и мы поменяемся с ним ролями».

 По пути в аэропорт он позвонил в «Энклейв» узнать, не оставила ли она сообщения. Ничего.

 Может, ее исчезновение было ребяческой попыткой заставить его ревновать, настолько чтобы приехать за ней в Чикаго? Если так, она не та, какой он ее считал.

 Он знал, как найти ее: она не затерялась в большом мире. Если ее номера нет в телефонном справочнике, он сможет найти Кейт по адресу в газетном некрологе ее отца.

 Несколько раз ему приходило в голову, что случилось нечто такое, что заставило Кейт срочно уехать без единого слова.

 Но он безжалостно гнал от себя эту мысль вместе с искушением оправдать Кейт под этим предлогом. У нее было время и присутствие духа, чтобы забрать Макса у ветеринара. Она намеренно оставила его ждать на пристани.

 Телефон на столике взорвался звонками, но Митчел ни на что не обращал внимания.

 – Почему он не берет чертову трубку? – спросил жену Мэтт Фаррел. Сунув руки в карманы, он повернулся и направился к окнам гостиной их пентхауса, выходившего на Лейк-Шо-драйв. – Я знаю, что он в самолете!

 Мередит отложила повестку дня, которую по идее должна была готовить для следующего заседания совета директоров «Бэнкрофт энд компани», сети роскошных универмагов, основанных одним из предков Бэнкрофтов.

 – Может, спит? – предположила она, но Мэтт расслышал нотки нерешительности в ее голосе и припомнил кое-что делавшее положение Митчела несколько менее мрачным.

 – Кстати, о... – многозначительно начал он, подняв брови.

 Мередит прекрасно поняла это выражение, с которым он обычно намекал, что им пора в постель, что казалось весьма маловероятным, учитывая его настойчивое желание поскорее связаться с Митчелом и предупредить, что полиция двух континентов обыскивает его квартиры.

 – Кстати, о? – вопросительно повторила она.

 – Я насчет Митчела и постели, – загадочно объявил муж.

 – Ну же? – с притворным нетерпением принялась допытываться она, когда он просто пожал плечами и оставил ее в неведении.

 Довольный, что полностью завладел ее вниманием, Мэтт пояснил:

 – Когда Зак позвонил сегодня вечером сообщить, что в римской квартире Митчела ведется обыск, он упомянул также, что Митчел утром звонил с Сен-Мартена с весьма интригующей просьбой. Похоже, он с кем-то познакомился на островах, а поскольку должен лететь в Чикаго, просит Зака и Джулию, чтобы те помогли леди приятно провести время на яхте «Джулия» в круизе по островам.

 Мередит недоуменно посмотрела на мужа и, склонив голову набок, заметила:

 – Мне это не кажется чем-то важным.

 – Это действительно не самая важная часть сообщения. А вот тебе главное: Митчел намеревается каждую ночь прилетать на острова, чтобы быть с ней на яхте. Следовательно, – продолжал он, с удовольствием наблюдая, как недоумение жены сменяется искренним удивлением, – вот тебе связь между пребыванием Митчела в постели и этим разговором. Может, они сейчас вместе, и поэтому он не отвечает на звонки. Кстати, ее зовут Кейт.

 Улыбка Мередит поблекла. Мэтт мгновенно нахмурился по той же причине.

 – Надеюсь, она на яхте, а не в самолете, – высказалась, наконец, Мередит, облекая их мысли в слова. – Какой ужас... если она с ним, а полиция, как считает Зак, поджидает его у самолета.

 – Может, Зак зря тревожится, – предположил Мэтт, подходя к телефону.

 – Но ты так не думаешь, верно?

 – Верно, – кивнул Мэтт, и хотя он предпочитал не волновать жену, все же не мог скрыть от нее правду.

 Честно говоря, он сам не знал, чего ожидать. Много лет назад он стал свидетелем, как его друга Зака Бенедикта арестовали, ложно обвинив в убийстве его жены-актрисы, и тот горький опыт, который приобрели друзья, породил в них крайнее недоверие к системе правосудия. Поэтому Мэтт приказал водителю готовиться к выезду в аэропорт О'Хэйр с двумя адвокатами из конторы, которая вела все дела Мэтта и Митчела в Чикаго.

 Телефон рядом с диваном снова зазвонил, и Митчел долго не брал трубку, но, в конце концов, сообразил, что очень немногие люди знают этот номер и все они по той или иной причине дороги ему. И поскольку выпитое бренди только усилило тоску по Кейт, он все-таки потянулся к трубке, чтобы немного отвлечься.

 – Кем бы вы ни были, – сказал он вместо приветствия, – вы чертовски настырны.

 – Это Мэтт, – пояснил друг после растерянной паузы. – Час назад звонил Зак сказать, что в твоей квартире кишат полицейские. Что ищут? Неизвестно. Он также добавил, что звонил твой нью-йоркский помощник. Тамошняя полиция обыскивает квартиру.

 Митчел медленно выпрямился.

 – Что им нужно?

 – Помощник утверждает, что они спрашивали о каком-то черном пальто или куртке с пуговицами, на которых выдавлена определенная эмблема. У копов есть ее рисунок. Понятия не имею, что нужно итальянцам, но Зак прислал копию ордера. Он на итальянском, так что смысл остался мне неясен.

 – Попытайся прочесть, – почти приказал Митчел, постепенно накаляясь. Гнев уже вытеснял тоску и одиночество, не дававшие дышать последние несколько часов.

 Он долго молча слушал, как Мэтт сражается с итальянскими словами, чудовищно искажая произношение.

 – Именно это они и ищут, – бросил Митчел, положив конец мукам друга.

 – Что именно?

 – Мужскую черную куртку или пальто с пуговицами, на которых выдавлена определенная эмблема.

 Митчел поднялся, и устало потер затылок.

 – Понятия не имею, что все это означает.

 – Мы с Заком считаем, что это имеет отношение к убийству твоего брата.

 – Но племянник сказал, что преступник уже найден. Какой-то старый пьяница с соседней фермы, – покачал головой Митчел.

 – Это сплошное вранье, которое внушила полиция твоему племяннику, чтобы заманить тебя сюда, – возразил Мэтт. – Слушай очень внимательно, потому что я уже прошел через нечто подобное, да и Зак тоже, и мы хорошо знаем, какими методами действует полиция. Обыски в твоих квартирах произошли сразу после обнаружения тела твоего брата, а это означает, что именно ты первый подозреваемый. Значит, полиция ждет твоего возвращения в Чикаго, где тебя либо допросят, либо немедленно арестуют. Думаю, они уже поджидают тебя на летном поле. И Зак со мной согласен. – Мэтт помедлил, ожидая, пока смысл предупреждения полностью дойдет до друга, прежде чем продолжить: – Я позвонил Левинсону и Пирсону и велел им встретить тебя прямо у взлетной полосы. Джо О'Хара готов заехать за ними, как только дашь добро. Правда, Зак против этого плана. Он считает, что ты вообще не должен лететь в Чикаго и сегодня тебе лучше приземлиться в стране, не подпадающей под юрисдикцию США, а завтра нанять адвоката по уголовным делам, который должен договориться о добровольной явке в округ Кук. Зак, вероятно, прав.

 Митчел подошел к бару и поставил стакан на поднос.

 – Я не собираюсь скрываться. Сейчас позвоню Левинсону и узнаю, кто стоит во главе всей этой травли. Левинсон даст им знать, что я в курсе происходящего и все же собираюсь сесть в О'Хэйр. Пусть это не убедит полицию в моей невиновности, но по крайней мере я получу огромное удовлетворение, унизив их.

 Несмотря на серьезность ситуации, Мэтт Фаррел невольно хмыкнул:

 – И что потом?

 – Тогда полиция может либо попытаться схватить меня прямо в аэропорту, либо позволит Левинсону договориться о цивилизованной дискуссии, но уже завтра утром. Лично я надеюсь на второе.

 Митчел позвонил Дэйву Левинсону и объяснил, что от него требуется, после чего повесил трубку, посмотрел на часы и сообразил, что еще не перевел стрелки на американское время. Осторожно вытащил двумя пальцами часовую головку, отвел стрелки на два часа назад, и реальность поразила его с болезненной силой: еще сегодня утром он лежал в постели, любуясь восходом солнца над Карибским морем. А рядом прикорнула Кейт, рассказывавшая забавную историю о том, как обзавелась «ямочкой» на подбородке. Прежде чем заснуть, он решил, что сегодня они будут ужинать на борту яхты, а потом отправятся в романтический круиз.

 Но вместо этого она оказалась в Чикаго вместе с мужчиной, которого предпочла Митчелу, а он пытается избежать ареста за убийство горячо любимого брата.

 Решительно выбросив Кейт из головы, Митчел направился в спальню побриться и переодеться. Отныне ему придется сосредоточиться только на общении с полицейскими и помощи Кэролайн и Билли. Этим двоим нужно пройти через тяжелое испытание, и он станет им поддержкой. Кейт ушла. Исчезла. С этим покончено. Навсегда. Мысленно Митчел уже изгнал ее из своего сознания, отправил в темную сырую нору, из которой она не сможет выйти и вернуться, чтобы преследовать его. Создание психологических перегородок между явлениями и событиями – один из его величайших талантов. Метод выживания, до которого он додумался еще в детстве. С тех пор он безотказно служил Митчелу.

 Войдя в спальню, он сбросил сорочку, шагнул в ванную и вытащил из шкафчика бритву и крем для бритья. Покрыл щеки пеной, взял бритву и стал тщательно бриться.

 Но предательское воображение мгновенно создало непрошеную картину: Кейт, вошедшая, когда он брился... Она смотрела на себя в зеркало, скрывая улыбку, пытаясь сделать вид, что вовсе не получает удовольствия от созерцания такой обычной сцены, как бреющийся любовник.

 Бритва соскользнула, и Митчел, выругавшись, схватился за бумажную салфетку.

 Левинсон позвонил в тот момент, когда Митчел застегивал свежую рубашку.

 – Я не смог найти никого, кто знал бы о причинах обысков и о том, кто ведет расследование гибели Уильяма, – сообщил он. – Вроде бы детектив Макнил, но сейчас он на каком-то задании. И поскольку никому ничего не известно, я решил обратиться на самый верх и позвонил домой Грею Эллиоту, прокурору штата. Получилась весьма интересная беседа, в которой по большей части говорил я, а слушал – он. Честно говоря, я до самого конца не понимал, знает ли он о расследовании. Но теперь убежден, что он ведет его лично.

 – Почему вы так считаете? – буркнул Митчел, раздраженный полным отсутствием точной информации.

 – Потому что в самом конце он велел передать вам: «Добро пожаловать назад» – и пожелал провести приятный вечер. А также добавил, что ему не терпится узнать вас получше завтра в половине двенадцатого.

 – Означает ли это, что в аэропорту меня не встретят копы?

 – В устах Грея это, возможно, значит: «Пожалуйста, продолжайте лелеять ощущение ложной безопасности и сажайте чертов самолет в О'Хэйр, где я всегда могу его отследить». Так или иначе, завтра утром вас точно ждет допрос, а уж проведете ли вы эту ночь в тюрьме или нет – кто знает?

 – В таком случае вам и Пирсону следует встретить меня прямо у взлетной полосы, – коротко велел Митчел.

 К его удивлению, оказалось, что его самолет ожидала всего одна машина – лимузин с адвокатами на заднем сиденье и водителем Мэтта за рулем.

 Самолет подкатил к ангару, и через несколько минут Митчел очутился на земле.

 – Разговор по душам с Греем, очевидно, убедил его, что вы не собираетесь уклоняться от допроса, – заметил Левинсон, когда машина выехала на шоссе.

 Но Джо О'Хара, все это время краем глаза поглядывавший в зеркальце заднего обзора, покачал головой.

 – За нами хвост, – сообщил он. – Две машины. Хотите, чтобы я оторвался?

 – Ни за что! – воскликнул Пирсон.