• Современная серия, #8

Глава 18

 Выбранный Митчелом номер оказался на верхнем этаже, в самом конце коридора. Одна створка двойных дверей была чуть приоткрыта. Судя по скромной табличке, это был президентский номер.

 Митчел широко распахнул двери, и Кейт, протиснувшись мимо него, ступила в просторное фойе, потом повернула направо и ахнула. Внешние стены номера были отлиты из стекла. Стоило шагнуть ближе, и отсюда к западу и северу открывалась захватывающая дух панорама Карибского моря. Ковровое покрытие было того же цвета, что и море, мебель в основном белая, цветовыми пятнами служили огромные вазы, полные пышных тропических цветов.

 Около дверей стоял обеденный стол с шестью стульями. Прямо в центре номера возвышалась гигантская кровать с пушистым белым покрывалом и горой подушек, расположенная так, чтобы постояльцы, лежа в постели, могли любоваться морем. Скрытые в потолочных зеркалах светильники заливали кровать бледным сиянием. В этих зеркалах можно было наблюдать все, что происходит в постели...

 Кейт отвела глаза и шагнула вперед. Прямо перед окнами располагались белые диваны и стулья, заваленные подушками и расставленные широкой дугой.

 – Поразительно! – выдохнула Кейт.

 – Я рад, что тебе понравилось, – кивнул Митчел, подходя к большой лоджии.

 Мужчина, который, как предположила Кейт, и был Дидериком, стоял у накрытого стола под голубым зонтиком, разливая вино в бокалы.

 – Оглядись немного, пока я посмотрю, как там насчет еды, – посоветовал Митчел.

 – Можно подумать, ты умираешь с голоду, – поддела Кейт.

 Митчел повернулся, и она ощутила всю обольстительную мощь его ленивой белозубой улыбки и прямого взгляда.

 – У меня здоровый аппетит, дорогая.

 Намек был не слишком тонким, и Кейт невольно сжалась, отчасти от нервного возбуждения, отчасти от предвкушения. В такси Митчел был таким рассеянным и отчужденным, что она невольно начала сомневаться, так ли уж он стремится лечь с ней в постель. Может, уже передумал? А вот теперь принялась гадать: что, если он хочет пообедать здесь, чтобы не терять зря времени?

 Запоздало сообразив, что замерла на месте, словно приросла к ковру, Кейт медленно пошла за Митчелом.

 Рядом с открытыми балконными дверьми стояла стойка бара с четырьмя табуретами. Справа виднелся арочный вход в другую комнату, оказавшуюся сочетанием ванной и гардеробной и выложенную чудесной мозаикой, изображавшей островные пейзажи. В центре комнаты под куполообразным световым люком находилась огромная, утопленная в пол ванна, выложенная мозаичными изразцами и окруженная колоннами. В ванну спускались четыре ступеньки. У противоположной стены стояла стеклянная душевая кабинка, достаточно просторная для четырех-пяти человек, где на различной высоте располагалось несколько душевых мембран и кранов.

 Кейт положила сумочку на туалетный столик, после чего помыла руки. Вытирая их, она случайно взглянула на сумочку, снова вспомнила о звонках Эвана, и на душе стало тяжело. Она всегда знала, что он очень ее любит, но не представляла, что страх и волнение могут подвигнуть его сделать предложение по телефону... нет, по голосовой почте! Какой трогательный, нехарактерный для него, импульсивный поступок! До сих пор Эван позволял ей избегать разговоров о браке, и Кейт всегда предполагала, что втайне он был доволен таким положением дел: любимая работа, любимая женщина и игра в гольф, которую вполне можно втиснуть между ними.

 А что, если это неправда? Вдруг он так сильно любит ее, что готов отложить женитьбу только потому, что не хочет вынуждать ее принять решение, к которому она еще не готова?

 Какой благородный, бескорыстный характер...

 Кейт покачала головой, пытаясь избавиться от чувства вины. Правда, это ей не удалось. Она отнесла сумочку в комнату и, положив на табурет у стойки бара, направилась к балкону, но остановилась и обернулась. На голосовой почте было три сообщения, а она прослушала только два. Третье, возможно, от Луиса! Если это так, следует обязательно узнать, как идут дела в ресторане.

 Стоя спиной к лоджии, она открыла сумочку, схватила телефон, но тут же выпустила. Если и третье сообщение тоже от Эвана, у нее не хватит сил его выслушать. Не сейчас, когда она только что оказалась в отеле с незнакомым мужчиной, к которому ее тянет так сильно и безрассудно, что она никак не поймет, что же все-таки с ней творится. Кейт знала только, что прошлой ночью ощутила нечто волшебное и глубоко проникновенное, и хотела испытать это снова. Испытать все: отчаянное желание, вызванное поцелуями Митчела, безоглядную радость пребывания в его объятиях, магию прикосновений и необъяснимое чувство необычайной близости, возникавшее от простого взгляда или слова.

 Но все же нельзя отрицать, что она знает его всего один день, а это делало все ее замыслы и планы ужасающе поспешными. Необдуманными. Абсолютно рискованными. Немного безумными.

 Напряжение и нерешительность сковали затылок. Посчитав, что, несмотря на принятые таблетки, сейчас начнется очередной приступ головной боли, Кейт потерла виски и вынула из волос эластичную ленту.

 Митчел с лоджии увидел, как густая копна упала на ее плечи волнистым темно-рыжим водопадом, и мгновенно перестал понимать, о чем говорит дворецкий. Похоже, она борется с противоречивыми мыслями, пытаясь принять решение.

 Но тут она тряхнула головой, повернулась и направилась к нему. Поднеся к губам бокал, чтобы скрыть оценивающую улыбку, он наблюдал, как она переступает порог: цельная, искренняя, порядочная американская девушка, выглядевшая безыскусно женственной в белой футболке и джинсах... верующая ирландочка с твердыми моральными принципами, поразительно мягким сердцем и процветающим, образованным женихом, жившим в одном с ней городе.

 И Митчел не имеет права тащить ее в постель и подвергать опасности ее распланированное будущее.

 Кейт подошла к нему: смеющаяся, чувственная, желанная женщина с манящими, созданными для поцелуев губами, глазами цвета мокрой листвы, от взгляда которых он таял, и стройным телом, так и просившим его ласк.

 И Митчел решил, что имеет полное право уложить ее в постель при условии, что будет честен и не создаст у нее ложных иллюзий или нереальных ожиданий.

 – Дидерик рассказывал мне о бывших обитателях этого номера, – сообщил он, вручая ей бокал с белым вином.

 Судя по выражению лица, ему было плевать на бывших обитателей, но и обижать Дидерика он не хотел.

 Дидерик, мужчина средних лет, совершенно лысый, зато с аккуратными усиками, определенно предвидел, что Митчел проголодается. На столе уже стояли фрукты и сыр, огромное блюдо с овощным салатом, еще одно – с крошечными сандвичами, супница и два подогретых, закрытых крышками блюда. Сам Дидерик находился в процессе украшения тарелки с креветками петрушкой и ломтиками лимона. С Митчелом он говорил по-голландски, но немедленно переключился на английский, стоило ему услышать, как Митчел общается с Кейт именно на этом языке.

 – Здесь жили новобрачные, никогда раньше не бывавшие за границей. Прибыли три дня назад, чтобы провести здесь четыре дня. В первое же утро они посетили рынки на другом конце острова и что-то там съели. Беднягам было так плохо, что гостиничному доктору пришлось лечить их от пищевого отравления. Они и с постели вставали только в крайнем случае.

 Кейт вспомнила короткий разговор Митчела с управляющим и пронзила его осуждающим взглядом.

 – И где теперь эти новобрачные? – спросила она Дидерика.

 – Я велел вытащить их отсюда и сбросить со скалы, – буркнул Митчел.

 – В другом номере, – одновременно ответил Дидерик, – за который любезно предложил заплатить мистер Уайатт. Молодой человек был очень расстроен ценой этого люкса, который они даже не смогли оценить по достоинству. – Наконец, удовлетворившись делом рук своих, он обратился к Кейт: – Перед уходом я разложу ваши вещи. Что-то требуется погладить?

 – Нет, спасибо, – покачала головой Кейт и, захватив сандвич с кресс-салатом, подошла к высоким перилам лоджии, чтобы полюбоваться видом.

 – Я погладил вашу одежду, мистер Уайатт, и повесил в шкаф, – сообщил Дидерик.

 Не заметив, что Митчел последовал за ней, Кейт развернулась и едва не влепила сандвич ему в грудь.

 – Значит, вы привезли одежду! – восторженно воскликнула она.

 Вместо ответа он оперся руками о перила по обе стороны от нее, и Кейт оказалась в плену.

 – По-моему, вы сейчас начнете прыгать от радости, – насмешливо бросил он.

 Кейт не успела раскрыть рот, как Дидерик вежливо осведомился:

 – Чем еще я могу служить, когда закончу развешивать вещи?

 Не отрывая смеющегося взгляда от Кейт, Митчел приказал:

 – Пожалуйста, расстелите постель и позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили.

 – Как вы можете так откровенничать с ним?! – негодующе ахнула Кейт.

 – Это отель, – резонно возразил он.

 – Знаю. Но за последние пять дней я вселилась в два отеля с разными мужчинами. И чувствую себя уличной потаскушкой.

 Митчел с улыбкой покачал головой и небрежно провел костяшками пальцев по ее щеке.

 – Значит, ты вообразила, что я не привез с собой одежду?

 – Но у тебя не было ни сумки, ни чемодана, – оправдывалась Кейт, стараясь не обращать внимания на ласку.

 – Я оставил его здесь сегодня утром, когда пробовал получить номер получше, чем мне предложили с самого начала.

 Кончики пальцев скользнули по ее подбородку, плечу, проникли за вырез футболки и погладили ключицу.

 – Кстати, из чистого любопытства, что, по-твоему, я собирался делать без одежды, пока мы здесь?

 – Я подумала, что пока мы здесь, тебе не понадобится одежда. – нерешительно пробормотала Кейт, стараясь сосредоточиться на его словах и поменьше обращать внимания на настойчивые пальцы. – Если верить путеводителю, здесь много нудистских пляжей.

 – Но не казино.

 – Нет, конечно, нет! Я подумала, может, ты решил отменить поход в казино.

 – И что вместо этого?

 – Не знаю.

 – Знаешь.

 Кейт, покраснев, глянула на дверь:

 – Ш-ш-ш... Дидерик здесь. Он услышит.

 – Подумаешь! Кому какое дело?

 – Мне есть дело. Должно быть. Я покажусь тебе ужасно наивной дурочкой, но до этого никогда не приходила в отель с единственной целью переспать с кем-то, и поэтому сейчас немного смущена. Полагаю, ты делал это тысячи раз, верно?

 – Ну вот, теперь смущен я.

 – Не стоило и спрашивать, – с сожалением вздохнула Кейт.

 – Возможно, – согласился он.

 Кейт сжалась от завуалированного упрека, но прежде чем сумела придумать достойный ответ, он погрузил пальцы в ее волосы и оттянул голову. Теплые губы прижались к ее губам в долгом, медленном, испытующем поцелуе, словно излучающем страсть и голод. Наконец он поднял голову.

 – Давай зайдем в комнату.

 Кейт решительно кивнула. К этому времени она с готовностью кивнула бы, предложи он прыгнуть через перила вниз. Но как только они очутились в номере, его тон и голос изменились, мгновенно выдернув ее из чувственного тумана.

 – Нам нужно поговорить, Кейт. Садись, – сухо сказал он, словно предлагал сделку.

 Удивленная Кейт присела на ручку кресла и с любопытством наблюдала, как он подошел к окнам и долго стоял к ней спиной, сунув руки в карманы и глядя вниз, словно собирался с мыслями. А когда повернулся, выражение его лица было совсем другим. Не враждебным. Скорее, отчужденным.

 – Прежде чем лечь со мной в постель, я хочу быть уверен, что ты не станешь питать ложных надежд и фальшивых иллюзий относительно того, что происходит между нами.

 – Продолжай, – кивнула Кейт, когда он помедлил, очевидно, чтобы до нее лучше дошел смысл его слов.

 – По твоему же признанию, ты романтик, и прошлой ночью мы попали в ситуацию, которая могла бы показаться более... значимой, чем на самом деле. Я не пытаюсь отрицать, что между нами действительно возникло сильнейшее притяжение, но прошлой ночью, на пляже, в лунном свете, несколько поцелуев могли показаться... Какое слово тут лучше подойдет?

 – Магическими? – предположила Кейт, стремясь лучше передать собственное впечатление от прошлой ночи.

 Но, едва сказав это, тут же пожалела, что была слишком откровенна и так глупо выдала себя.

 Однако Митчел, похоже, был с ней согласен.

 – Да, пожалуй. Не ты одна находилась под влиянием момента и необычной обстановки. Да и на меня все это подействовало так, что я вернулся, решив ответить на твои вопросы, чего в обычных обстоятельствах ни за что не сделал бы. Однако все это было вчера ночью, а вчерашняя ночь попросту оказалась заблуждением.

 Отчаянно стараясь не делать поспешных выводов и сохранять спокойствие, Кейт склонила голову набок и с легкой улыбкой спросила:

 – Пытаешься меня отговорить?

 – Вовсе нет. Я умирал от желания затащить тебя в постель с той минуты, когда мы вчера сели ужинать.

 – В таком случае ты пытаешься установить нечто вроде основных правил игры?

 – Не совсем.

 – Тогда в чем же дело?

 – Страдаю от жесточайшего приступа угрызений совести, – с отвращением бросил он, – и стараюсь как-то с ним справиться.

 – Это настолько незнакомое для тебя состояние?

 – В подобных обстоятельствах – беспрецедентное, – ответил он напрямик.

 – В таком случае я польщена, – усмехнулась Кейт, хотя польщенной она как раз себя и не чувствовала.

 Наоборот, была сбита с толку, ошеломлена, и с каждой минутой ей становилось все больше не по себе.

 – Я всего лишь стараюсь объяснить, что хочу быть уверенным в одном: ты точно определила для себя, почему сейчас оказалась именно здесь, а не осталась в своем отеле. До сегодняшнего утра я не знал, что у тебя недавно умер отец. Очевидно, вы с ним были очень близки, и теперь ты растеряна, тоскуешь и чувствуешь себя одинокой. Кроме того, на тебя легло бремя управления его рестораном – следовательно, будущее тревожит и пугает. Все эти эмоции могут помешать тебе верно определить смысл наших отношений.

 Он помолчал, вероятно, ожидая ответа.

 Но Кейт, не зная, что сказать, просто кивнула, словно желая показать, что поняла. Хотя ничего не понимала. То есть не совсем. Пока что не совсем.

 – Еще час назад, – продолжал он, – я считал, что твой чикагский друг – пожилой напыщенный болван, которому нравится показываться с тобой на людях и возить туда, где мало шансов встретить знакомых. Пока что тебе все ясно?

 Кейт снова кивнула.

 – Прекрасно. Но реальность такова, что в Чикаго живет достойный человек, который готов на тебе жениться. Здесь, в этой комнате, находится человек, который хочет затащить тебя в постель и заниматься любовью, пока мы оба окончательно не обессилеем. Но дальше этого дело не пойдет, иначе все слишком усложнится.

 – А тебе не нравятся сложности?

 – Нет. Особенно те, которые могут возникнуть у нас с тобой.

 – Спасибо за предупреждение, – медленно выговорила Кейт, стараясь не выказать лишних эмоций.

 Поглубже спрятать унижение, в котором виновата сама. В конце концов, именно она позволила поставить себя в подобное положение. Впрочем, если на то пошло, лучше узнать сразу, что для Митчела она всего лишь легкая, ни к чему не обязывающая связь. Партнер в одной-двух ночах курортного секса. Теперь она все поняла и твердо знала, что обязательно будет мучиться угрызениями совести и отвращением к себе. Не может она изменить Эвану, а наутро, как ни в чем не бывало жить дальше. Променять чистые отношения на нечто дешевое и бессмысленное, как откровенно предлагает Митчел?

 Конечно, он прав в отношении ее эмоционального состояния. Она сама себя не помнила после смерти отца и на время потеряла способность мыслить связно. К счастью, Митчел эту способность сохранил. Рассуждает вполне рационально, и повел себя крайне благородно, дав ей знать о своих чувствах. И нужно отдать ему должное: он не требует, чтобы она довольствовалась тем, что ей предлагают. Скорее, наоборот: дает полную свободу выбора.

 – Ты, несомненно, прав, утверждая, что на меня сильно подействовала смерть отца, и я не вполне соображаю, что делаю, – согласилась Кейт.

 Но, даже говоря это, отчетливо сознавала, что все ее инстинкты и сердце твердят обратное: пусть она не права во всем остальном, в той связи с ним, которую неизменно ощущала, было нечто особенное. Кроме того, она была готова поклясться, что и он чувствует то же самое. Поэтому она решила рискнуть и выложить карты на стол. В самом крайнем случае Митчел просто посмеется над ней, да и то вряд ли: для этого он слишком хорошо воспитан!

 – Думаю, нам самой судьбой было предназначено встретиться именно так, – мягко сказала она, подняв глаза. – Встретиться и стать друзьями. Это было предопределено.

 При слове «предопределено» он бросил на нее скептический взгляд, прислонился плечом к окну и сложил руки на груди.

 Язык его тела откровенно говорил о полном отрицании всех сверхъестественных воздействий, но Кейт отказывалась так просто сдаваться. Она не позволит ему высмеять ее теорию, прежде чем не объяснит досконально.

 – Ты мне очень нравишься, – спокойно настаивала она, – и думаю, что тоже нравлюсь тебе.

 – Верно, – согласился он с неожиданно теплой улыбкой. – Так оно и есть.

 – Это я и имела в виду, когда говорила о судьбе и предназначении. Обычно я очень медленно схожусь с людьми и мне редко кто нравится с первого взгляда. Мало того, я была заранее расположена невзлюбить тебя...

 – Почему?

 – Ты когда-нибудь смотрел на свое лицо? – хмыкнула она.

 – Я каждое утро бреюсь.

 – Понимаешь, оно чересчур красивое, чтобы принадлежать мужчине, обладающему также добротой и характером. – Истощив все доводы и объяснения, Кейт на мгновение задумалась, подыскивая слова. Затем, подняв руки ладонями вверх, она сухо улыбнулась: – Посмотри на нас. Мы сидим в номере отеля, обсуждаем секс так, словно всю жизнь были друзьями. Решаем без всякого гнева и притворства, стоит ли ложиться вместе в постель.

 Договорив, Кейт вопросительно взглянула на него, словно ожидала согласия.

 Митчел, задумчиво прищурив глаза, медленно кивнул, словно пришел к заключению, которое его удивило, причем весьма неприятно.

 – Ясно. Значит, вот чем мы занимались?

 Поскольку он, кажется, задал этот вопрос себе, Кейт не видела причин отвечать. В создавшихся обстоятельствах вопрос прозвучал, по меньшей мере, странно, а у нее закончился запас умных, рациональных ответов. Поэтому она встала и направилась к дверям лоджии.

 – Ну а теперь, поскольку я еще не изменила своему бойфренду, и никто из нас не сделал ничего такого, о чем можно пожалеть позже, почему бы не заняться тем, чем обычно занимаются люди на таком роскошном острове: осмотреть достопримечательности. Когда я вернусь в Чикаго, а ты... куда позовут дела, мы можем обмениваться открытками из других мест, которые еще посетим в будущем, и писать что-то вроде... «помнишь то очаровательное маленькое кафе на Сен-Мартене»? Ну а когда мы осмотрим остров, ты можешь завезти меня к ветеринару, если не сложно. Я заберу Макса и возьму его с собой на Ангилью.

 Митчел молчал так долго, что Кейт оглянулась и увидела, что он не двинулся с места. Все еще стоял, прислонившись к окну и сложив руки на груди, только свел брови и упорно смотрел на нее. Она вгляделась в красивое непроницаемое лицо, но так и не смогла понять, о чем он думает.

 – Могу я кое-что спросить? – нерешительно пробормотала она.

 Митчел кивнул.

 Кейт, не в силах встретиться с ним глазами, отвернулась к лоджии, рассеянно растирая руки.

 – Ты разочарован, что прошлой ночью между нами не было истинной магии? Что во всем виноваты подвернувшийся момент и обстановка?

 Не дождавшись ответа, она посмела оглянуться. Он нагнул голову, словно внимательно изучая ковер.

 – Нет! – резко выпалил он наконец и, подняв голову, прямо взглянул на нее. – Нет.

 И тут Кейт словно ударило током. Вот теперь до нее дошло. Все стало так ясно, словно он совершенно недвусмысленно высказал всю правду! От удивления она круто развернулась лицом к нему.

 – Ты не разочарован, потому что с самого начала вовсе не хотел никакой магии? Она совершенно не нужна тебе и даже мешает!

 – Это ты воспользовалась термином «магия» для описания вчерашней ночи. Не я, – бросил он и, выпрямившись, направился к ней, очевидно, с намерением как можно скорее вернуть в реальность. – Я не верю в магию и волшебство, случающиеся с людьми. Их просто не существует. Кроме того, я не верю в сказки, чудеса, чары, колдовство, фей и гномов.

 – Осторожнее! Придержи язык, твои речи опасны! – попыталась пошутить Кейт.

 Его лицо немного расслабилось.

 – Надеюсь, ты тоже не веришь во всю эту чушь?

 Обида и разочарование постепенно сменялись настоящей болью. Теперь она понимала, что он доволен сегодняшней ситуацией и в какой-то степени сам ее создал.

 – О, на этом этапе вовсе не имеет значения, во что я верю, – старательно-бесстрастным тоном ответила она.

 – Сделай вид, что имеет.

 – Ладно. Я не верю в Санта-Клауса или в пасхального кролика. Но я умею распознать магию, когда ее чувствую, а прошлой ночью я ее почувствовала. Готова согласиться, что не ты был ее причиной, но...

 – Полагаю, ты пытаешься убедить меня, что между тобой и твоим бойфрендом была некая магия? – издевательски усмехнулся он.

 Кейт мгновенно отрезвела.

 – Прежде всего, я не пытаюсь ни в чем тебя убеждать. Далее, если бы ответ на твой вопрос был утвердительным, я не была бы с тобой прошлой ночью и не сидела бы сейчас здесь. И наконец, самое важное: не смей больше упоминать о нем, – жестко предупредила она. – Ни у меня, ни у тебя нет права его обсуждать.

 Она впервые встала на защиту своего друга, и Митчел как нельзя яснее осознал, что их отношения дошли до последней черты и он, того не ведая, стоит на самом краю обрыва. В ней слишком много гордости и самоуважения, чтобы довольствоваться той малостью, которую он готов предложить. Ей нужна магия, а без нее она останется верной своему бойфренду. Собственно говоря, она уже решила остаться с ним.

 – Беда в том, – продолжала она мягким, извиняющимся тоном, бессознательно сталкивая его с обрыва, – что ты отказываешься верить в магию, а я – нет. И в этом кроется пропасть, через которую нельзя перекинуть мост. Ни в этой комнате, ни где бы то ни было.

 Митчел чувствовал, что летит в никуда, отчаянно хватаясь за воздух, сброшенный вниз прелестной рыжей особой с лицом ангела и характером ирландской мятежницы. Но он из последних сил попытался остановить падение и обрести твердую почву под ногами, предложив:

 – Почему бы нам не лечь в постель и не посмотреть, что будет потом?

 Но она покачала головой и улыбнулась улыбкой мадонны:

 – Зачем? Чтобы я постаралась заставить тебя почувствовать магию, пока ты стараешься доказать мне, что таковой не существует? В одиночку магию не создать. Для этого нужны двое. Поэтому ты обязательно выиграешь, а я проиграю, и меня ждет горькое разочарование. Я не хочу, чтобы это случилось в постели с тобой. Не знаю почему, но это для меня очень важно.

 Она отвернулась, вышла на лоджию и стала смотреть на воду.

 – А теперь давай поездим по острову и узнаем друг друга немного лучше, до того как я увезу Макса на Ангилью. Если хочешь переодеться, я подожду здесь.

 Митчел с новой силой испытал ощущение свободного падения, вплоть до того, что внутренности скрутило узлом, а в ушах засвистел ветер. Стараясь успокоиться, он глубоко вздохнул и уставился в спину женщины, которой позволил сотворить это с собой.

 Наконец он обрел достаточное равновесие, чтобы овладеть собой. На лоджии стояла ослепительно красивая ирландочка, которая сумела коснуться его сердца, разогрела кровь и заставила смеяться. Страстная и милая, честная и умная, гордая и непредсказуемая. Она пела в хоре, улыбалась как ангел и подбирала уродливых, бродячих, блохастых собак. Она ожившая волшебная сказка. А он...

 Совершенно очарован.

 Подойдя сзади, он обнял ее и привлек к себе.

 – Давай все усложним, Кейт? – с улыбкой попросил он.

 – Спасибо за предложение, – вежливо ответила она, – но лучше оставить все как есть.

 Намеренно проигнорировав ее слова, Митчел прижался губами к ее макушке и прошептал:

 – Пропой свои заклинания и вынимай амулеты, прелестная ведьма. Взмахни волшебной палочкой и сплетай свои чары.

 – Пожалуйста, прекрати, иначе нам не быть друзьями, – остерегла она.

 – Мы уже друзья, – пробормотал он, покусывая ее ушко. – И вот-вот должны стать любовниками.

 Его дыхание коснулось обнаженной кожи, и она вздрогнула, но все же не сдалась:

 – Говорю же, я не хочу.

 – Хочешь. И я тоже, – возразил он, целуя ее в висок. – Обними меня и окутай нас обоих магией. Я не смогу сделать это без тебя.

 – О, ради Бога! – взорвалась она. – Что ты о себе вообра...

 Но Митчел перешел от нежных убеждений к активным действиям и закрыл ей рот рукой, прежде чем она успела договорить.

 – Кейт, – тихо, но твердо предупредил он, – в следующий час я желаю слышать от тебя только стоны наслаждения и слова «да», «еще» и «пожалуйста».

 Он слегка поднял руку, и она процедила:

 – Немедленно прекрати.

 – Не те слова. Неправильные, – вздохнул Митчел, поворачивая ее к себе. – Взгляни на меня, Кейт.

 Зеленые глаза, в которых плескались настороженность и раздражение, окатили его яростным взглядом из-под изящно изогнутых, но сейчас мрачно сведенных рыжих бровей'.

 Такого Митчел не ожидал и поэтому осторожно смягчил тон:

 – Я пытаюсь признать себя побежденным. Честно говоря, прошлой ночью я чувствовал все то же, что и ты, и тебе это известно.

 Глядя в его кобальтовые глаза, слушая чуть хрипловатый голос, Кейт отчетливо сознавала, что сейчас он не лжет и, мало того, приоткрылся и позволил ей заглянуть под очередной «слой». Сердце ее сжало судорожной болью. Его дальнейшие слова были столь же откровенны.

 – Все те обескураживающие вещи, которые я высказал тебе несколько минут назад, в основном были следствием моего не слишком искреннего желания спасти тебя от меня... – Он помолчал, склонил голову набок и после минутного раздумья с веселой иронией признал: – Собственно говоря, может, и наоборот...

 Отчаянно стараясь не засмеяться, Кейт прикусила губу и поспешно перевела взгляд на его плечо, но и это не помогло. Ее безнадежно тянуло к нему, и спасения не было. Поражаясь собственной беспомощности, она даже головой покачала.

 Митчел, очевидно, посчитал это за отказ, потому что строго предупредил:

 – Слова «нет» в том списке, что я перечислил, не имеется. Разрываясь между непрошеной нежностью и неуместным весельем, Кейт признала поражение, положила ладони ему на грудь и тихо выдохнула слово, которого не было в списке:

 – Митчел...

 И увидела, как в его глазах блеснула радость.

 – Можешь добавить это слово к своему списку. Поднявшись на цыпочки, Кейт обняла его, приблизила к его губам свои и голосом, дрожащим от пробудившегося желания, прошептала:

 – Пожалуйста...

 – Превосходный выбор, – изрек Митчел, проводя губами по ее губам в легком, дразнящем поцелуе.

 – Еще, – пробормотала она, когда он поднял голову.

 – Куда лучше, – одобрил он, ухмыляясь, и крепко обнял ее, готовясь в полной мере насладиться ее ртом. И его спокойный юмор в мгновение ока сменился неутолимым голодом.

 Он без всякого сопротивления со стороны Кейт подвел ее к кровати и отпустил, чтобы стянуть рубашку. Но когда уронил ее на пол и протянул руку, чтобы помочь Кейт снять футболку, она улыбнулась и качнула головой, словно хотела сделать это сама. Вытащила футболку из джинсов и стянула ее через голову, оставшись в белом кружевном бюстгальтере. И Митчел невольно улыбнулся в ответ теплой, игривой улыбкой, слегка сдобренной вызовом. С трудом оторвал взгляд от ее зеленых глаз и взялся за ремень.

 Кейт пришлось сначала сбросить босоножки, чтобы выступить из джинсов. Поэтому она нагнулась, и перед ее носом на пол свалились его брюки и трусы. Кейт трясущимися пальцами принялась расстегивать босоножки и, оставшись босой, стала выпрямляться, но на полпути ее взгляд скользнул по напряженной плоти, и она поспешно отвела глаза. Но вид его великолепной груди смущал не менее, чем обнаженные бедра. Его руки легли на ее плечи, пальцы стянули бретельки бюстгальтера, оставив их висеть на ее руках несколько мгновений, прежде чем он обнял ее и расстегнул крючки с легкостью человека, проделывавшего эту операцию много раз.

 Невольно подумав об этом, она подняла голову и успела уловить понимающую улыбку, прежде чем он опустил веки. Бюстгальтер упал на пол рядом с его брюками. К ним тут же присоединились джинсы Кейт. Медленный, но внимательный взгляд Митчела дерзко прошелся по ней, изучая груди, талию, живот и курчавый треугольник между бедрами. И Кейт, уже умевшая угадывать его мысли, ощутила его желание испытать на себе столь же оценивающий взгляд. Но хотя она была готова ласкать Митчела и наслаждаться его ласками, все же почему-то боялась открыто смотреть на то, что увидела случайно всего минутой раньше.

 Наконец он потянулся к ней, приподнял ее подбородок и тихо спросил:

 – Стесняешься?

 Она смело встретила его взгляд.

 – Нет... просто немного... не уверена.

 – Не смей даже говорить о неуверенности, – велел он, неправильно ее поняв.

 Кейт прикусила губу, чтобы скрыть усмешку, положила ладони ему на грудь, и когда он обнял ее за талию, слегка надавила пальцами, медленно проводя по его соскам, животу и дальше вниз, пока притушенные огни в его глазах не загорелись ярким пламенем.

 – Я не о той неуверенности, – прошептала она.

 Они стояли лицом к лицу, совершенно обнаженные. Он подумал, что у нее изумительные груди, небольшие, но полные, и когда они легли в его ладони, она прикрыла глаза от удовольствия. Он поймал ее сосок и стал играть им, пока не исторг из нее первый тихий стон наслаждения. Ее руки скользнули по его плечам, и она накрыла его губы своими и прижалась всем телом.

 Первое неспешное удовольствие взорвалось фонтаном чистого вожделения, и Митчел, изогнувшись, бросился вместе с ней на постель. Его бедро уперлось в соблазнительное кружево волос внизу живота, а руки вновь переместились к грудям. Она немигающе смотрела на него, покорная, отдающаяся с нежной улыбкой. Он не мог припомнить, когда был охвачен таким же яростным желанием, получал такое наслаждение, просто глядя на нее и зная, что она наблюдает за ним.

 Ее руки медленно гладили его спину и ягодицы. Не закрывая глаз, она развела ноги, и он напомнил себе, что все случилось слишком быстро, без всяких предварительных ласк. Но стоило его плоти коснуться входа в ее тело, как он с радостью ощутил, какая она влажная, и вошел в нее не больше чем на дюйм, слегка улыбаясь ее ошеломленному виду. Его пальцы запутались в ее волосах, губы припали к губам, широко открывая их, бедра поднялись и вынудили распахнуться ее бедра. Он намеревался войти чуть глубже в тугое, окутывающее тепло, но тут она вцепилась в его ягодицы, выгнулась, насколько позволяла его тяжесть, придавившая ее к кровати, и прошептала настойчиво, почти повелительно:

 – Пожалуйста...

 Он отстранился, намеренно противясь приглашению.

 – Пожалуйста...

 И тогда он врезался в нее, погрузившись до конца в страждущее тело. Кейт тихо вскрикнула. Он начал было двигаться, беря ее в плен и увлекая за собой, но тут же нечеловеческим усилием воли перевернулся на спину и посадил ее на себя, чтобы немного замедлить темп. Упираясь ладонями ему в грудь, она вынудила себя сесть прямо. Растрепанные волосы разметались по груди и плечам. Немного помедлив, Кейт стала подниматься и опускаться в ритме, ставшем частью его дыхания и биения крови в венах. Он мог бы продолжить удовольствие, вонзившись еще глубже, но тут она подняла голову и взглянула в его глаза, столь же возбужденная, как и он, но слегка озадаченная.

 – Делай что хочешь и сколько хочешь, – прошептал он.

 Акт почти самоубийственного бескорыстия, учитывая его безумное нетерпение.

 Ее ответ прояснил причину недоумения, светившегося в расширенных глазах.

 – Не могу, – призналась она, и Митчел со стоном предвкушения снова швырнул ее на спину и стал вонзаться долгими, медленными, глубокими выпадами.

 Она с силой сжала его и зарылась лицом в изгиб шеи. Пальцы впивались в мышцы спины, тело напрягалось и двигалось вместе с ним. Не прошло и минуты, как она вскрикнула и прильнула к нему еще теснее, сотрясаемая спазмами, и Митчел с последним ударом присоединился к ней.

 Потом Кейт лежала в его объятиях, лениво приглаживая волосы у него на виске.

 – Еще? – с надеждой прошептала она.

 Митчел разразился смехом и крепче сжал руки.

 – Мое любимое слово!